Она попыталась ухватиться за эту безумную действительность.
- Как ты себе представляешь наш брак, Стефано?
Он прищурился и в первый раз дотронулся до нее, взяв за подбородок так, что она вынуждена была смотреть в его темные бархатные глаза.
- Это будет зависеть от тебя, - сказал он тихо. - Только от тебя. Ты знаешь, как сильно я хочу тебя. И, думаю, ты достаточно убедительно продемонстрировала, что это желание взаимно.
Ее передернуло от отвращения к себе.
- Ты - ублюдок, - прошипела она. - Самый настоящий ублюдок, - ее кулачки забарабанили по его груди, но он схватил ее за запястья и прижал к своему бешено бьющемуся сердцу.
- Что, Крессида правда настолько неприятна? - тихо спросил он.
Глядя в его смуглое лицо, она поняла, что это так. Он сорвал с нее маску притворной неприязни, служившую ей защитой, и увидел, что она все еще страстно желает его. И как же он повеселится, когда узнает, что это желание намного глубже, чем просто физическое влечение - она все еще любит его.
- Ну и что ты ответишь, дорогая? Останешься со мной? Как моя жена? Она оттолкнула его руки.
- А что, если я откажусь?
Его лицо превратилось в холодную маску.
- Если ты откажешься, я буду бороться с тобой, и думаю, что выиграю эту борьбу, - сказал он жестко. - Актриса, без средств к существованию, что ты можешь предложить моему ребенку? Ни один суд в мире не решит дело в твою пользу.
- Похоже, ты действительно все продумал, - сказала она ледяным тоном, но, к ее удивлению, он схватил ее и прижал к себе, и ее тело предательски подалось к нему, хотя она и попыталась вырваться из его объятий, правда, без особого энтузиазма.
- Я тебе обрисовал самый худший вариант, - сказал он, уткнувшись в ее мягкие волосы. - Потому что ты спросила об этом. Но я не хочу этого, дорогая. Я хочу, чтобы ты была со мной, как мать моего ребенка, как моя жена. Я думаю, у нас получится. - Его голос стал тверже. - Мы сделаем так, чтобы все получилось.
Она закрыла глаза, отдаваясь желанию приникнуть к нему, чтобы его руки ласкали ее, отметая все возражения, которые у нее могут возникнуть.
- Так ты согласна, Крессида? - спросил он со спокойной уверенностью в голосе.
Она почувствовала, что он обнял ее за талию, и поняла, как это правильно и хорошо, когда он вот так держит ее, и желание сопротивляться покинуло ее. С ним было слишком трудно бороться, однако с собой бороться оказалось еще труднее.
Она уткнулась головой ему в грудь, не желая, чтобы он увидел ее глаза, в которых отражалась надежда услышать от него ласковые и нежные слова.