Посмотрев на снятое платье, корсет и белье, она заколебалась. Надевать их на мокрое и распаренное тело, потом стягивать снова… На глаза попался висящий на вешалке длинный атласный халат, и Маред сдернула его, накинула на плечи густо-лиловую скользкую ткань, глянула на себя в зеркало. Халат был, несомненно, дамский, судя по покрою, а ванной этой никто больше не пользовался. Значит, она вполне может надеть его, правда? Прохладная нежная ткань с готовностью обволокла тело, прильнула, и Маред почувствовала себя хуже, чем голой. Она торопливо вышла из ванной, чтобы не растерять остатки решительности.
В спальне лэрда не оказалось. Заглянув туда, Маред выскочила из полутемной комнаты, вцепилась в перила и замерла, собираясь спуститься вниз и не решаясь сделать шаг – и тут же снова услышала голоса на лестнице. Что-то ответила оставшаяся внизу тье Эвелин, а Монтроз, поднявшись наверх, глянул Маред в лицо и, осторожно отцепив ее пальцы от перил, обнял за плечи. Провел несколько шагов и почти втолкнул, еле держащуюся на ногах, в дверь спальни.
До кровати она добралась сама. Села, сложив руки на коленях, уставилась в пол, боясь поднять глаза. Даже не вздрогнула, когда небрежная ладонь провела по ее все еще чуть влажным после ванны волосам. Услышала сверху негромкий бесстрастный голос:
– Я схожу в ванную. Можешь пока лечь.
Мягко закрылась дверь. Еще несколько мгновений Маред сидела, не шевелясь, потом словно очнувшись, торопливо развязала пояс и выскользнула из халата. Конечно, если лэрду захочется, он просто велит снять одеяло, зато можно не раздеваться прямо при нем. Почему-то это было особенно стыдно… Может, следовало оставить белье? Конечно, его все равно придется снимать, но что подумает Монтроз, увидев ее полностью раздевшейся даже без приказа?
Ну, теперь уже поздно. Маред нырнула под тонкое летнее одеяло, и накрахмаленный пододеяльник показался болезненно жестким и царапающим кожу. Она отвернулась к стене, чувствуя себя маленькой и жалкой, замерла.
Звук открывшейся двери испугал так, что Маред едва не всхлипнула, но только втянула воздух. Прикрутив светильник так, что от него осталась крошечная звездочка, Корсар тоже скинул халат, судя по шуршанию ткани, и лег под одеяло, немедленно притянув Маред, заставив ее повернуться набок, лицом к себе. Если до этого было просто страшно, то теперь Маред изо всех сил напряглась, уговаривая себя, что вскакивать и бежать нельзя. Она сама так решила… Монтроз не сделает ничего действительно опасного – он обещал. Только вот опасное и гнусное – это очень разные вещи…