От клумбы внизу тянуло сладковатым ароматом цветов, фонарь освещал орнамент, выложенный из разноцветной плитки. Днем это выглядело нарядно, однако сейчас оттенки красок поменялись, и клумба выглядела мрачно. Судя по небу, было далеко за полночь. Ничего, тье Уинни может выспаться в последний свободный день перед поступлением на работу, а ему не привыкать. Да он и не спит подолгу, пяти-шести часов обычно хватает с лихвой. Повезло с устройством организма. Ему вообще со многим повезло: с умом, памятью, характером, внешностью. Повезло, что выжил, ведь каждую зиму десятки маленьких оборвышей умирают в трущобах Лундена прямо на улице. Потом повезло, что не умер в приюте от детской болезни, не был убит в драке, не попался нечисти в Темный Час… Выжил и не просто выбрался из низов, а добился почти невозможного – титула, состояния, положения в обществе и карьеры в любимом деле. Только вот дальше что? Хорошо умненькой упрямой девочке Маред: у нее вся жизнь впереди, пусть она сейчас и кажется ей ужасной. Ничего, переживет, забудет. Люди хорошо умеют забывать то, что не хочется помнить. И никто не тянул тье Уинни к нему в постель силой, если уж на то пошло.
Алекс глубоко вздохнул, понимая, почему не отпускает напряжение, хотя тело млеет расслабленно и сладко, как и положено после удовлетворения. Маред – вот причина. Перепуганный взгляд огромных светлых глаз, тоскливый и безнадежно-упрямый, плотно сжатые губы, закаменевшее под руками Алекса тело. Даже со скидкой на первый раз девчонке было слишком паршиво. И можно сколько угодно говорить себе, что она сама на это согласилась, но если так будет и дальше…
Если это не изменится, Маред Уинни придется отпустить. Чувствовать себя насильником Алекс не желал, никакое полученное удовольствие не стоило ощущения внутренней грязи, что сейчас подкатывало к горлу. Потому и хотелось стереть его вкусом и запахом табака, приглушить память о чужой коже, такой нежной, солоноватой, горячей… Но Маред пришла к нему сама. Сама! Согласилась на предложенную цену и, если уж на то пошло, не продешевила, если посчитать все, что ей обещали. А нравственность и мораль? Они для тех, кто может себе позволить такую дорогую прихоть.
Злая усмешка потянула губы, Алекс повел плечами, стряхивая напряжение.
Не так уж все прошло и плохо. Он был достаточно осторожен и терпелив, девочка даже удовольствие получила. А что на самом деле не хотела, так это… Алекс снова зло усмехнулся, чувствуя, что самооправдания повторяются. Да какого боуги он вообще должен оправдываться даже перед собой?