Дверь распахнулась - словно ждали Маньку, - и Манька влетела в клуб, к Ваське Сопатому чуть не в объятия.
- О-о-о-о, - сказала Манька, прислонившись к стене, а Сопатый было:
- Ты чего, хм-м-ма, как с цепи?..
Но не договорил: в двери вырос Володька-арестант. Васька рванулся вперед и принял Володькин наскок.
- Ш-ш-што, с ума, што ли, сшел, чер-р-рт? - зарычал Володька. - Своих перестал пускать?!
- Своих пускаю, - ответил Васька, загородив собой дверь, - а тебе подождать придется.
- Э-э-это еще почему?
У двери стало несколько ребят - решительные, бледные, спокойные, словно из земли выросли; должно быть, ждали Володьку.
- До общественного суда, - ответил Васька. - Общественный суд над тобой будет.
- Пшел к чер-р-рту, какой там суд! - Володька двинулся вперед. Но ребята стали стеной, Васька сделал движение, - и Володька покатился по мостовой, матерщиня и чертыхаясь.
На Маньку наскочили девчата, завертели, закружили, потащили с собой по коридору. А по коридору шел навстречу грозный Хайло, и морщинка на лбу стояла, как штык. Морщинка качнулась, на Маньку глянули строгие, а вовсе не добрые глаза, и Хайло хотел пройти уже мимо, но было, должно быть, в Манькиных глазах что-то странное, потому что Хайло остановился, сказал:
- Ну, чего скисла?
Манька хотела ответить, что нет, не скисла, что она храбрая и крепкая, да язык не шевелился, и вдруг Манька поняла, что она и вправду скисла. На глазах выскочили слезы. Хайло, должно быть, их заметил, потому что ударил по плечу, сказал:
- Ну, чего ты?.. Пролетария маленькая? Ступай, дурашка, на политграмоту.
И пошел. А Манька вприскочку побежала по коридору, и горячая, славная такая волна пошла по спине и залила сердце. Это потому, должно быть, что из глаз Хайлы глянула на Маньку великая товарищеская любовь всего рабочего класса к маленькой, неразумной дочери.
Я показал Ваньке Петухову, и он говорит, что рассказ - правильный. А по-моему, это случай. Я вполне верю, что эти самые "аборты" не обходятся без того, чтобы девчину искалечить. Лучше пускай они рожают хороших и здоровых ребят.
Должна быть смена.
15 марта.
Я давно уже заметил, что Венька Палкин в школу не ходит. Я так думал, что это из-за капустников. Теперь мне кажется, что по другому поводу. Но вмешиваться я в это не стану. Мне кажется, что Никпетож прав и что следить за товарищами - не совсем благовидное занятие.
Так как я разошелся с Сильвой, то мне не с кем было дружить, и я все чаще бываю с Черной Зоей. Она мне призналась, что раньше меня ненавидела за всякие придирки. И что переменила ко мне чувства после спектакля, когда я очень ловко вышиб рапиру из рук Сережки Блинова.