— Ммм… статья тоже…
— Что тоже? Тоже милый? — мама тянет на себя дверь, и мы заходим в светлое помещение, и я улавливаю тонкий и легкий цветочный аромат. — Ты ее вообще читала?
— Мельком. Как то руки еще не дошли пройтись до конца.
Мамино лицо выражает сомнение по поводу того, что я вообще собираюсь ее читать, и я отворачиваюсь от нее, чтобы избежать лишних вопросов и здороваюсь с девушкой, которая стоит за высокой стойкой. Она высокая и худая, ее длинные платиновые волосы убраны в высокий хвост, она мило мне улыбается и поворачивает голову в сторону моей мамы, ожидая ее указаний.
— Жанна, меня не беспокоить! — бросает та, даже не удостоив девушку взглядом, и мы проходим вглубь помещения, заворачиваем за угол, туда, где находится ее просторный кабинет. Я сразу замечаю, что после моего последнего посещения обстановка в нем немного изменилась, стены стали теперь нежно голубыми, появился новый кожаный диванчик в углу, и горшков с цветами стало еще больше.
— Ты делала здесь ремонт? — спрашиваю я.
— Это так, ничего особенного! — непроизвольно махнув рукой, отвечает мама, — захотелось, чего-нибудь новенького и свеженького.
Она садится за свой стол и включает свой ноутбук, а я сажусь напротив нее на низкий стул. Интересно, мама специально подбирает так мебель, чтобы сотрудники, находясь в ее кабинете, казались ниже? Сама она возвышается за своим широким креслом и выглядит выше, чем есть на самом деле. Определенно все это сделано с умыслом. Она продолжает свой монолог, подробно рассказывая о своем любимом детище, ее салоне, а я уже начинаю жалеть, что согласилась пойти с ней. Я смотрю на эту женщину, которая приходится мне биологической матерью, и понимаю, насколько мы с ней разные. Ее бежевый костюм из юбки и легкого жакета идеально сидит на ней. Волосы убраны в красивую прическу и красиво спадают по плечам. Она всегда идеальна, я же частенько, торопясь в институт, выхожу из дома, даже не удосужившись как следует причесаться, просто собрав волосы в хвост.
— Так как твои дела? — спрашивает она, бросая на меня взгляд, наконец, решив, что рассказала мне все свои новости, которые по большому счету для меня ничего не значат, — и может, снимешь уже свои очки?
Я немного колеблюсь, прежде чем это сделать, но все же думаю, что выражение моего лица сейчас более спокойное и снимаю их.
— Господи, Оксана! — восклицает она, посмотрев на меня, и я тут же напрягаюсь, неужели, что то заметила? — У тебя такой усталый вид, давай я тебя на массаж сейчас запишу, моя Танечка творит просто чудеса, у нее как раз скоро будет окно!