— Это ты?
Лицо Максима темнеет, и он весь напрягается, но ничего не отвечает, ведет меня дальше. Мы покидаем комнату, оставляя за собой еще много всего интересного для меня. Мы идем молча, и я не сопротивляюсь, когда Максим снова выводит меня на улицу с обратной стороны здания. Я пытаюсь переварить все, что только что увидела. Похоже, прямо сейчас Максим невольно показал мне гораздо больше, чем собирался в начале.
— Зачем ты мне показал все это?
— В этом месте, Оксана, люди открывают самих себя, вставая перед лицом своих самых болезненных воспоминаний, которые мешают им нормально жить. Здесь люди проходят через то, что не могут пройти в одиночку. Когда мы позволяем своим страхам выйти наружу, открывая двери во внешний мир, они рассеиваются, оставляя после себя серый дым. Никто, конечно, не обещает, что и он исчезнет, скорее всего, этого никогда и не произойдет. Но становится гораздо легче.
Мы выходим на тропинку, ведущую в лес, и мягко ступаем по жухлым листьям, оставшимся здесь еще с осени. Сквозь них проступает первая зеленая травка. И я чувствую странное неудобство, когда ступаю на нее, сминая под своими туфлями.
— Каждый художник полностью раскрывает себя в своих картинах, — продолжает Максим. Сейчас, выйдя на свежий воздух, он снова расслаблен и излучает обычную уверенность.
— Он умело передает свою собственную боль и отчаяние, он выплескивает на холст свою радость и счастье. Он делится с нами своим видением мира, своими ощущениями красоты. И так он становится сильней и уверенней в жизни, особенно, когда получает отклик от зрителей. И ему так легче справляться с невзгодами и несправедливостью судьбы. Что бывает довольно часто, верно?
Максим выпускает короткий смешок, а я даже не представляю, что ему сказать в ответ. Мы останавливаемся возле высокого дерева, и Максим прислоняет меня к нему и смотрит в глаза:
— Теперь понимаешь, зачем я тебе это показал?
— Мое эссе…
— Дело не в твоем эссе! — нетерпеливо прерывает он, я вижу, что он разочарован, но никак не могу понять, чем вызвала у него такую реакцию. Тем, что случайно заметила его работу? — Все ты, Оксана!
— Да в чем дело?! — моя грудь вздымается вверх, все тело напрягается, готовое к обороне. Я чувствую, как Максим опять начинает забираться мне под кожу, задевая каждую болезненную струну моей души. Максим проводит рукой по моей щеке и, опускаясь вниз, кладет ее мне на шею, как раз там, где нервно пульсирует жилка.
— Ты боишься показывать свои чувства. Боишься саму себя. Ты настолько закрылась от внешнего мира, что уже не замечаешь, что живешь в коконе, в котором прячешься от всего, что тебя пугает.