— Мне домой надо, ты получил мои снимки? — забыв о травмах резко поворачиваю голову в его сторону и кривлюсь от сильного болевого спазма.
— Да, видел. Чем ты вообще думала, когда лезла туда? — кидая на меня яростный взгляд, возмущается Андрей. Вот только мне плевать на его злость.
— Это Дима тебя так? Он застукал вас? — не дождавшись от меня ответа, выдвигает он новые теории.
— Это не он, — устало прикрываю глаза и откидываюсь головой на сиденье.
Мы приезжаем домой, Андрей отпускает меня в душ, но сам ждет моего возвращения на кухне с четким намерением допросить с пристрастием. Не знаю как, но я держусь. Ни одной слезинки не падает с моих глаз. Даже когда, увидев себя в ниглеже, в зеркало не чувствую к себе ни капли жалости. оже, какая это ерунда, по сравнению с ним. С его жизнью и свободой. Недели две точно дома сидеть придется, — вздыхая думаю я, осматривая синяк под глазом. Нужно будет что-то придумать для Ромы, если все получится и его выпустят. Ни каких если, — поправляю тут же саму себя. Его выпустят.
Оксан, — слышу Андрея и выхожу из ванной закутавшись в халат.
Он стоит в коридоре взволнованно глядя на меня с прижатым к уху мобильным.
— Рома, — передает он мне трубку, а я от волнения на ватных ногах подхожу к нему и беру телефон в руки.
— Чертенок, — его взволнованный уставший, но такой долгожданный и родной голос словно удар под дых. Хочется реветь в голос. Но я держусь. Та Оксана: маленькая и нежная, версии «до ареста Ромы» разревелась бы тут же в три ручья, но не я настоящая.
— Привет, любимый — слетает с губ, насильно растянутых мной в улыбке.
— Ты в порядке? Скажи, тебя никто не обидел?
— Все в полном порядке, сижу дома и жду тебя.
— Мне послание поступило, что если я не соглашусь, тебя …. что тебя, — его тихий голос срывается и он не может закончить фразу.
— Все в порядке, ничего такого, я все время рядом с Андреем как ты и просил. Ни на шаг от него, — не давая ему закончить, спешу успокоить любимого.
— Хорошо, — облегченно вздыхает он.
— Пожалуйста, будь осторожна.
— Ты тоже, родной, я тебя очень жду, — из последних сил держу жизнерадостную интонацию в голосе.
— Только это и помогает мне держаться, малыш, только это. Ладно время заканчивается, мне пора, — он кладет трубку, а у меня руки ходуном.
Андрей молча, зло глядя на меня забирает телефон и просит пройти следом за ним. Мы сидим за кухонным столом, он заварил чай с коньяком и требует чтобы я выпила его.
— Почему ты не сказала? — через минут пятнадцать нашего молчания, спрашивает Андрей.
— Это сломает его. Он столько вытерпел, не хочу, чтобы из-за меня все зря было, — отставляя подальше уже пустую кружку тихим, уставшим голосом говорю я.