— Ладно…
— И целуются. — продолжает он. Я же начинаю хмуриться… кто-то тут наглеет.
— Иногда, — выдавливает он из себя. А я комментирую: Какие мы щедрые сегодня, поглядите-ка.
— Очень редко, — уточняю, думая о том, что с таким хитрецом лучше установить рамки дозволенного.
— Ох, чувствую зря теряю время, — издевается он. А сколько-то скорби в голосе.
— Ну ты ведь не какой-нибудь слабак, бросать все на пол пути…, – забрасываю удочку и щурюсь в ожидании.
— Определенно нет.
Дальнейший наш разговор протекает более или менее спокойно. Он рассказывает мне о своей работе, о сотрудниках, о строгом начальстве. Я рассказываю о своей учебе, одногруппниках, о Сашке и даже немного о бабуле Розе. Оказывается, он учился в моем институте, и преподы у нас были общие. Вот уж насмеялись мы, обсуждая некоторых из них. Через час ему всё-таки позвонили и вызвали на труп…
Мы едем в его авто, я наслаждаюсь его близостью, негромкой музыкой, льющейся из приемника, мягкостью и нежностью кожаного сидения и запахом его парфюма. Но в то же время руки трясутся от волнения.
— А мне можно будет подойти посмотреть? — нарушаю я тишину
— Ты думаешь стоит? Там мало приятного, скажу тебе. Может лучше посидишь в машине? — косится на меня Рома и в ожидании изгибает бровь.
— Ага! И пропустить все веселье?!Нет уж, спасибо, — хмурюсь и скрещиваю руки в замок. Раз я настроилась на труп, будет труп, — он смеется, не отрывая взгляда от дороги.
— Ты смешная
— Я пропущу твой обидный комментарий
Подъехав к нужной нам улице, Рома останавливает машину и мы выбираемся наружу. Весь тротуар перед нами заставлен машинами полицейских, скорой, довершает эту картину многочисленная толпа.
— Вау…закрытая вечеринка начинается.
— Пф… — смеется Рома, доставая из кожаной папки какие-то документы.
— Что это? — указываю на листки бумаги.
— Бланки протоколов осмотра места происшествия. Он достает несколько листков и резиновые перчатки. Одевает последние на руки.
Мы подходим в центр толпы и я вижу тело мужчины, лежащее на животе прямо на асфальте. Картина скажу я вам не из приятных. Весь его правый бок и часть асфальта под ним залит кровью, майка в этом месте из серой превратилась в темно бурую. Его голова запрокинута и находится под неестественным углом, рот раскрыт в немом крике, впрочем как и глаза. Меня пробирает дрожь, но я стараюсь не подавать виду. Как странно устроена жизнь, в то время, как мы с Ромой приятно проводила вечер, ужинали в дорогом ресторане, здесь, на другом конце города человека лишили жизни. Был человек, и нет его. Лежит теперь только его хладное тело на обозрение всем желающим зевакам. К убитому походит какой-то мужчина в гражданской одежде и перевернув его на спину, поднимает майку, закрывая тому лицо. Я в оцепенении смотрю на рану на животе убитого, из которой торчит нож. Подпрыгиваю на месте от испуга, когда кто-то сзади хватает меня за локоть.