Я так и не ответила, и Рейес проговорил:
— Может быть, ты все свалила с больной головы на здоровую.
— Хочешь сказать, это я отдалилась, а не ты? Рейес, я только что заново тебя обрела. Больше всего на свете мне хотелось вцепиться тебе в волосы и никогда-никогда не отпускать.
В нем вспыхнули какие-то чувства. Мне показалось, нечто похожее на замешательство.
— В чем дело? — спросила я.
— Я не хотел на тебя давить.
— Как давить?
— Ты через многое прошла. Потеряла отца.
— Верно, но…
— Пережила тяжелые роды.
— Любые роды на дне колодца тяжелые.
— Лишилась мачехи.
— Не надо перегибать.
— Была вынуждена отдать собственного ребенка.
Несколько долгих секунд я смотрела на Рейеса.
— Это было невыносимо, не стану спорить. Но не мне одной в тот день пришлось отдать ребенка. И ты в этом не виноват.
— Еще как виноват. Хотя бы отчасти.
— Нет, Рейес, не виноват. И не это я чувствовала в самолете. Так в чем же дело? Почему ты решил проложить между нами пропасть?
— Черт, Датч, я не знаю, — раздраженно процедил Рейес. — Мы столько пережили, что я хотел дать тебе время обо всем подумать.
— О чем, например?
— О нас, — без обиняков ответил он. — Я хотел, чтобы ты заново все пересмотрела, и чтобы при этом я не путался у тебя под ногами. Не душил тебя своим присутствием.
Что, черт возьми, он несет? Или это одна из фраз на тему «дело не в тебе, а во мне»?
— И что конкретно я должна пересмотреть? Наши отношения?
Рейес стиснул зубы, но ничего не сказал.
— Во-первых, с чего мне вдруг пересматривать наши отношения? А во-вторых, даже если ты и душишь меня, то сам прекрасно знаешь: я всеми руками и ногами за эротическое удушение.
Он снова оказался надо мной. Как хищный могучий кот, готовый проглотить свой ужин. Жар просачивался в каждую мою молекулу, пропитывал тело, ласкал. Рейес обнял меня одной рукой. Я глянула на Куки. Точнее туда, где она сидела.
— Она ушла.
— А я и не заметила…
Упершись локтем, Рейес положил другую руку мне на бедро, и мы рухнули на пол. Я купалась во взгляде его глаз, отогревалась в его близости, любовалась им…
— Вернемся к нашим баранам, — пробормотала я, возвращая себя в реальность. — С чего мне пересматривать наш брак?
Пристальный взгляд опустился ниже. Рейес задрал подол моего свитера и положил ладонь мне на живот. От прикосновения по телу с ног до головы промчались тысячи крошечных землетрясений.
— С того, что ты меня видела.
— Не поняла.
Рейес сжал пальцы, осторожно впиваясь мне в кожу, отчего внутри пронесся ураган из чистого удовольствия.
— Ты видела настоящего меня. Я понимаю, какое это для тебя зрелище.