Само собой, я не отстала, пока электричество не прошло по телу Рейеса, запустив его сердце и спалив кожу. По крайней мере я надеялась, что все было именно так. Рейес мою терапию пережил прекрасно. Лишь уголок рта приподнялся. Что ж, он у меня стойкий оловянный солдатик.
Еще дважды шарахнув его током (без этого ведь никак), я подалась вперед и прижала к шее мужа пальцы.
Спустя несколько напряженных секунд он спросил:
— Ну и?
Я с облегчением выдохнула, и мои плечи поникли от усталости.
— Жить будете, мистер Фэрроу. С вами все будет в порядке.
Ни с того ни с сего мой пациент обнял меня обеими руками, перекатил, пришпилив к постели нешуточным весом, и зарылся носом мне в волосы.
Надо же, свершилось чудо!
— Ну а с тобой все будет в порядке? — спросил он, наполовину обещая, наполовину угрожая.
Сильная рука скользнула мне в боксеры, и я захихикала, а потом еле слышно выдохнула:
— Нет. Никогда.
Рейес оказался во мне, и мое тело в ответ сжалось от удовольствия. В тот момент я поверила собственным словам. Со мной больше ничего и никогда не будет в порядке. Но почему-то меня это полностью устраивает.
***
— А знаешь, — проговорил Рейес приблизительно в три утра, — кое-какой секрет мы с тобой никогда не обсуждали.
Я честно старалась не поддаваться напрасным надеждам, но…
— Это один из двух твоих?
— Нет, — ответил он и рассмеялся, заметив, как я разочарованно поджала губы.
— То есть это еще один?
— Вроде того.
— У тебя три секрета?!
— Это не совсем секрет. Просто ты никогда не спрашивала.
Вся заинтригованная, я придвинулась поближе.
— Что ж, это я зря.
— Ты никогда не спрашивала о деньгах.
— О деньгах, значит. О твоих, что ли?
— Нет, — усмехнулся Рейес, — о государственных.
— Мы будем обсуждать госбюджет? Я — за.
Пристальный взгляд опустился к моим губам, под невозможно длинными ресницами мерцали темные глаза.
— Ты никогда не спрашивала, сколько у нас денег.
— У нас?
— У нас, — строгим тоном повторил Рейес.
— Я никогда не спрашивала, потому что не было нужды. Я и так знаю.
Красивая бровь слегка приподнялась.
— Да неужели?
— Ужели. Мне Ким рассказала. Так что я точно знаю, сколько у тебя денег.
— У нас.
— Или вернее сколько у тебя было денег. С Ким я разговаривала почти год назад. А мы с тобой оба знаем, что ты сорил деньгами направо и налево.
Ким — небиологическая сестра Рейеса. Они вместе росли, сражаясь плечом к плечу с ужасом в лице человека, который их, так сказать, воспитывал, — с Эрлом Уокером. Ради Ким Рейес готов на все, как и она — ради него. Что она и доказала, когда около года назад стала сжигать здания одно за другим, лишь бы скрыть свидетельства того, что Эрл творил с Рейесом. Это был самый прекрасный, хоть и стремноватый, акт любви из всех, что я знаю, но благодаря поджогам Ким едва не стала преступницей в розыске, поэтому Рейесу пришлось куда-то ее увезти. С тех пор я ее не видела.