— Мистер Фиске, — начала я, протягивая руку, — я Чарли Дэвидсон, частный детектив и консультант полиции Альбукерке. Меня наняли заняться вашим делом.
Поначалу он и не думал пожимать мне руку, а молча смотрел на нее добрых полминуты и только потом все-таки ответил рукопожатием.
— Наняли? — переспросил Лайл, тщетно силясь осознать все, что с ним произошло за последнюю неделю.
Я решила на всякий случай проверить, все ли помню. Итак, его девушка была убита в собственной машине между шестью и одиннадцатью вечера меньше недели назад. Согласно отчету, который дал мне Паркер, Лайл собирался сделать Эмери Адамс предложение в тот вечер, когда ее убили. Именно он нашел ее машину посреди черт знает где и лично позвонил в полицию. По всей машине нашли его отпечатки, а сам он с ног до головы был покрыт кровью Эмери. Ах да! Чтобы уж совсем засыпать рану солью, накануне кто-то видел, как парочка ругалась.
Что ж, придется попотеть.
— Верно. Люди, которые меня наняли, — ответила я (и которые очень хотели, чтобы об этом не знал ни Лайл, ни кто-то еще), — убеждены, что вы не совершали того, в чем вас обвиняют.
Чувак еле слышно рассмеялся без намека на веселье:
— Можно подумать, это хоть что-нибудь изменит.
С первого взгляда он совсем не показался мне циником. С Лайлом что-то случилось. Что-то такое, что настроило против него всю вселенную.
— Можете рассказать, что произошло в тот вечер?
— Мою девушку убили, и все думают, что это сделал я. Разве не поэтому вы здесь?
— Но ведь вы этого не делали? — спросила я, только чтобы иметь возможность в полной мере оценить его реакцию.
Вместо ответа он посмотрел на меня усталыми бледными глазами и спросил:
— Разве это имеет какое-то значение?
Такой цинизм разжег во мне нешуточное любопытство. Чтобы понять подобную враждебность, надо будет хорошенько покопаться в его прошлом. Как можно глубже. Было у меня ощущение, что Лайл из хороших парней. Хотя… он все-таки дружил с Ником Паркером. Может быть, на этот раз интуиция меня подвела.
— Мистер Фиске, — проговорила я, пытаясь убедить его хоть чуть-чуть мне довериться, — постарайтесь представить, будто я ваш лучший друг. Я пришла ради вас. Если кто и может доказать, что вы невиновны, то точно я.
— У меня уже есть адвокат. Говорят, он лучший общественный защитник, которого можно нанять на деньги налогоплательщиков.
— Значит, Кристиансон. Он молодец, — согласилась я. — Он выбьет нам отсрочку для выяснения обстоятельств.
— Отсрочку?
Я сложила руки на столе.
— Пока дело не передадут в суд.
— То есть вы хотите, чтобы я просидел тут дольше, чем нужно? Вряд ли за меня назначат залог. И вряд ли мне светит плевать в потолок в домашнем уюте. Так какая разница, сколько я здесь проторчу?