- Боже, нет, - сказала Джессика. – Эверетт Уильямс все ещё зациклен на своей бывшей жене. Я в не настолько отчаянном положении.
- Не похоже, что его интересует кто-то, кроме тебя. И я уже знаю, что ты не в отчаянии, - продолжила дразнить Брук. – Если бы ты была, то уже спала бы с учителем математики. В смысле, на самом деле учитель математики, мам? Никогда не нравились мужчины, которые думают, что всё в жизни – формула. У них в мозгах нет места для более интересных вещей.
Джессика прыснула от смеха.
– Говорит женщина, которая пробиралась сквозь изрядную долю красивых аспирантов юридической школы, которые каждые пять секунд цитируют дела и протесты.
Брук притворно вздрогнула.
– Ничего не могу поделать. И хотя они сводят меня с ума, мне нравится наблюдать сколько времени у них занимает перестать говорить о делах посреди секса. Будучи дочерью своей матери, я даже несколько раз обновила свой собственный рекорд.
Джессика засмеялась ещё сильнее.
– Я уверена, даже моя тридцатилетняя дочь никогда не должна давать матери столько информации.
Брук пожала плечами.
– Думаю, что тридцатилетняя дочь может сказать почти всё матери, которая делает самые красивые скульптуры вагин. Ты самая честная женщина в мире.
Джессика стояла, положив руки на бёдра, и обдумывала слова Брук.
- Вижу, ты научилась у своих любовников искусству спорить. И у меня нет к этому контраргументов, адвокат, - подразнила она. – Ещё не влюбилась в какого-нибудь из этих болванов юристов?
- Нет, - сказала Брук, - но я и не искала любви. Жду, когда в следующем году выберу колледж, в котором буду преподавать. Потом я угомонюсь и в тридцать два выйду замуж за штатного профессора, возможно, у меня будет двое прекрасных малышей с разницей в полтора года, и я напишу популярный роман. А когда закончу работу всей моей жизни, то буду наслаждаться старостью, когда мне будет за сорок.
Джессика просто посмотрела на свою дочь.
– Старость в сорок? Надеюсь, ты меня дразнишь. И надеюсь ты знаешь, что сорок -ещё не старость.
Брук рассмеялась.
– Да, дразню. Мам, я тебя люблю. - Она снова посмотрела на мужчину, который медленно и очень уверенно направлялся к её матери. – Так что байкер делает?
- Абсолютно ничего для меня, - лукаво сказала Джессика и, повернувшись, увидела, что Уилл подошёл к ней очень близко. Она отступила на шаг и услышала смех Брук.
Брук протянула мужчине руку.
- Я Брук Дэниелс – дочь Джессики.
Уилл фыркнул, улыбнулся и пожал руку девушки.
– Объясняет рыжие волосы. Ваша мать называет меня неприятности, но вы можете звать меня Уилл.