— Ладно. — Джесс подняла руки. — Сдаюсь, у тебя пять минут.
Пожав на прощание руку Люку и лапу Балу, Пол наконец-то ушел.
— Уму непостижимо, что ты с ним сделал.
— Да ничего особенного. Просто ты снова оказалась права. Ему было грустно и одиноко, к тому же в детстве его покусала собака, вот он их и боялся.
— Если бы я знала…
— Порой мы молчим, пряча свои раны, когда всем было бы лучше, если бы открыто о них говорили. — Он вздохнул. — Я знаю, что вел себя ужасно и не заслуживаю прощения, но все же выслушай нас.
Люк включил на телефоне мелодию из «Книги джунглей». Джесс невольно усмехнулась. Сложно подобрать что-нибудь более подходящее для собаки по кличке Балу. И как же она любили эти «Простые радости» в детстве…
По команде собака поднялась на задние лапы, почти как медведь из мультика, присела, и они с Люком сыграли во что-то вроде ладушек.
Что это? Он таким способом пытается донести до нее свою любовь?
Но можно ли ему верить?
— Джесс, мы тебя любим и не можем без тебя жить. Мы оба.
— Даже и не знаю, что ответить.
— Балу помогла мне понять, что у каждого есть право на второй шанс. И сама она его тоже заслуживает. Теперь она моя. — Он глубоко вдохнул. — Но дашь ли ты мне второй шанс?
— Чтобы, расстроившись из-за очередной статьи, ты снова мог указать мне на дверь?
— Извини, я ужасно себя повел, но весь этот год во мне копились злость и страх, а когда я уже решил, что поборол их, эта статья все-таки появилась. И я набросился на тебя… — он поморщился, — потому что ты стала мне невероятно близка. Наверное, все дело именно в этом.
Джесс пристально его разглядывала, скрестив руки на груди.
— Я понимаю, что все это звучит ужасно глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя, и стоит мне только тебя увидеть, как мир сразу же становится ярче. Извини, что я так по-дурацки себя вел.
— Но почему, что в этой статье такого особенного?
— Тебе честно сказать? Где-то в глубине души я боюсь, что это действительно правда, и я не настоящий мужчина.
Джесс нахмурилась:
— То, что у тебя не может быть детей, еще не значит, что ты не мужчина.
— Наверное, но я всегда боялся, что меня перестанут приглашать на съемки, и я навсегда потеряю эту часть своей жизни. У Голливуда свои дороги и свои пути, под которые приходится подстраиваться.
— Тогда зачем тебе вообще нужен этот Голливуд? Разве ты не можешь играть в низкобюджетных фильмах прямо в Лондоне? Или самому их снимать?
— Снимать? Знаешь, я как-то никогда не думал о себе в роли режиссера, но если найти подходящий сценарий… Думаю, я справлюсь.
— Значит, не все так плохо.