— Так что мы имеем? Не густо. — Это было совершенно новое для меня слово. — Телефонный звонок Даррена — и все. — Я напряженно ждал. — Может, пойти по следу габонской гадюки? — Идти по следу габонской гадюки? Вот уж чего бы никак не хотелось.
Берни повернулся к компьютеру и стал стучать по клавиатуре. А я собрался улечься на коврик, но, взглянув на изображение слонов, вышел из кабинета в коридор. Я любил лежать на этом коврике, а теперь мне почему-то разонравилось.
— Чет, все в порядке?
Я просто стоял и ничего не делал. Это иногда со мной бывает.
Зазвонил телефон, и я услышал в динамике голос Рика:
— Я насчет бейсбольной биты и крюка. Отпечатки пальцев совпадают.
— И кому же они принадлежат? — спросил мой напарник.
— Я не сказал, что мы их идентифицировали. Этого человека в картотеке нет. Только установили совпадение.
— И то хлеб.
— В каком смысле?
— В таком, что концы с концами не сходятся.
— Например?
— Примеров много, но самое главное — Делит действовал не сам по себе.
— Не вижу связи, — заметил Рик.
Берни стал объяснять, сержант его все время перебивал. Их голоса становились все громче. А я лежал в коридоре, уютно привалившись спиной к стене. Может, в их разговоре возникала и габонская гадюка. Может, Рик предположил, что змею ввез какой-то ненормальный любитель рептилий. А Берни, может, ответил, что все такие любители на учете. А что на это сказал сержант? Я еще немного полежал, поднялся, от души встряхнулся и возвратился в кабинет.
Берни стоял у белой доски, что-то писал, рисовал кубики, стрелы и другие фигуры, названия которых я не знаю. Про стрелы я в курсе, потому что в меня как-то пустил стрелу сурвивалист, чье имя вылетело у меня из головы. Но о сурвивалистах как-нибудь потом. А пока мне нравилось смотреть, как белая доска превращалась в черную.
— Все ходим вокруг да около, а хотелось бы иметь версию расследования. — Берни повернулся ко мне. — Понял, что я сказал?
Конечно. Он говорил о нашем расследовании. И как далеко мы продвинулись? Я считал, что у нас все идет хорошо.
— Если версия не выстраивается, надо копать.
Копать — это одно из моих любимых занятий.
— Сан-Ансельмо ближе — вот оттуда и начнем.
Меня это вполне устраивало. Существует два способа копания: во-первых, передними лапами или, при больших объемах работ, всеми четырьмя. Я был готов применить и тот и другой. Берни снял картину с Ниагарским водопадом, набрал код на циферблате сейфа и достал револьвер тридцать восьмого калибра «специальный». Повеяло ветерком, и я моментально понял: это оттого, что я машу хвостом. Револьвер плюс копание — от такого сочетания у любого хвост заходил бы ходуном.