– У князя была своя лаборатория?
– Она и теперь есть.
– До сих пор сохранилась? – От волнения у Дайнеки пересохло во рту. – Можно посмотреть?
– Кармелло вам покажет. Она – в заброшенной части замка. Я бывала там в детстве, когда бегала по замку с сестрами.
– Значит, никаких сокровищ не обнаружили?
– Скорее всего, их и не было. Князь Фабрицио, как бы это сказать, перед смертью был не в себе. Так же как и мой бедный внук. И тоже из-за разбитых надежд.
К ним подошел Сальваторе ди Скьяра и, вникнув в разговор, на правах близкого родственника дополнил:
– Жена князя Фабрицио умерла от чахотки через два месяца после свадьбы. Ей было семнадцать.
– Надо же, какое несчастье.
– Нужно заметить, что после ее смерти князь повел себя несколько странно. – Франческа повернулась к портрету предка и посмотрела на него с осуждением. – Во-первых, он никого не подпустил к гробу жены, за что его осудили в обществе. В склеп сопровождал ее в одиночестве. Когда, согласно завещанию, искали сокровища, склеп княгини тщательно обследовали…
– И что? – в нетерпении спросила Дайнека.
В разговор снова вмешался Сальваторе ди Скьяра:
– Представьте себе, он был пуст!
– То есть как?
– В склепе не было ни гроба, ни останков княгини, – сказала Франческа.
– Куда же она делась?
– По всей вероятности, ее там никогда и не было.
– Но где же она тогда похоронена? – удивилась Дайнека.
Франческа опустила портьеру, закрыв портрет.
– Об этом много говорили. Выдвигали самые неправдоподобные версии.
– К примеру?
– Будто бы князю удалось оживить жену.
– Чего в принципе быть не могло, – уверенно заметил Сальваторе ди Скьяра.
– В такое трудно поверить, – согласилась Дайнека.
– Алхимия – это всегда секреты и тайны, – проговорила Франческа. – Не удивлюсь, если все так и было. Но если Альма осталась жива, зачем ему было делать все эти глупости?
– Как вы сказали? – заинтересовалась Дайнека. – Вы сказали – Альма? Но ведь так зовут куклу Джедже?
Фраческа и ее внучатый племянник Сальваторе ди Скьяра многозначительно переглянулись. Глядя на них, Дайнеке показалось, что они что-то скрывают. Однако Франческа решила все объяснить:
– Дело в том, что через полгода после смерти жены князь Фабрицио совершил необъяснимый поступок, который обсуждали не только на Сицилии, но и на материковой части Италии. Он отправился в Мюнхен, где обратился к одной известной художнице и заказал ей ростовую куклу – точную копию умершей супруги. Все работы по ее изготовлению велись на основании фотографий, описаний и гардероба покойной. Так что впоследствии ей пришлись впору платья и даже кружевное белье княгини. Тело куклы было обтянуто тончайшим шелком, на ощупь можно было обмануться и решить, что это нежная кожа молодой женщины. По требованию князя Фабрицио у куклы открывался рот, а во рту был язык. Когда князь вернулся со своей новой Альмой в замок, он был недоволен работой. В моем архиве сохранился черновик его письма к художнице, изготовившей куклу. Там он пишет: «Натянуть на нее чулок так же невозможно, как упросить французскую танцовщицу вальсировать с медведем».