– Что вы сами захотите рассказать. Вы не турок, правда? Хотя внешне вы мало отличаетесь от здешних уроженцев, что-то подсказывает мне, что вы не турок. Я могу ошибаться, но говорите вы тоже как-то иначе.
Кадар поднял бровь:
– Вы не ошиблись.
– И все-таки полицейские не возражали, когда вы вызвались за мной присмотреть. Почему вашего слова для них оказалось достаточно?
– Может, им известна моя репутация?
Эмбер нахмурилась:
– Тогда они должны знать, кто вы. Итак, кто вы?
Кадар, как и она, забыл про остывающий обед.
– Бизнесмен. У меня здесь есть свои интересы.
– Какого рода интересы? – не отступала Эмбер.
– Поддерживаю кое-какой бизнес, только и всего, – по-прежнему уклончиво ответил он.
– Ковры?
– Возможно.
– Живете вы в Турции?
– Время от времени. Иногда в другом месте.
Эмбер решила не сдаваться, хотя вытягивать из него информацию приходилось клещами.
– Где именно? Может, у вас есть жена и дети в этом «другом месте»? Несколько жен?
Он снова рассмеялся:
– Нет ни жены, ни жен, ни детей. И пока мне не нужны ни те ни другие. Вы закончили допрос?
Эмбер решительно помотала головой. Она почти ничего не выяснила.
– Так откуда же вы, мистер Кадар, если ваш дом не в Турции?
– Вам это так важно? – отшутился он. – Я здесь, с вами. По-моему, это самое главное.
– Если вы ожидаете, что я буду с вами спать, – заявила раздосадованная женщина, – думаю, у меня есть право кое-что о вас узнать.
Его глаза полыхнули огнем.
– Прошу прощения, но я не ожидаю, что вы будете спать.
Эмбер вспыхнула, наверное, всем телом.
Спать она не будет.
Потому что…
Эмбер моргнула и опустила глаза на тарелку, не в состоянии выдержать его пылающий взгляд, в котором вспыхивали лукавые искорки. Она взяла вилку и принялась ковырять фаршированный перец, который был немногим краснее ее пылающих щек. Если все пойдет по такому сценарию, ей понадобится много сил.
И в то же время Эмбер продолжала размышлять, стоит ли продолжать разговор или признать свое поражение? Она уже согласилась провести с Кадаром ночь, так что, в самом деле, какая разница, откуда он родом? Разве это может что-нибудь изменить?
– Мне нравится турецкая еда, – сказала Эмбер, решив сменить тему, и чуть не скривилась, услышав свой слабый, как мяуканье новорожденного котенка, голос. Самое унизительное заключалось в том, что она не могла ничего с собой поделать.
– Не буду вам мешать наслаждаться ею, – вежливо откликнулся Кадар.
Эмбер вздохнула и постаралась сосредоточиться на еде, хотя ее мысли упорно сбивались на то, как тонко соблазняет ее этот человек, заставляя кровь жаркой волной приливать к потаенным интимным местам.