— Я не тупица.
— Вы переворачиваете с ног на голову все, что я говорю — я хотел сказать, что вы не осознаете своей привлекательности.
— У меня некрасивый цвет волос.
— Рыжеватый, как львиная грива. И глаза тоже как у львицы — зеленые, с особым оттенком.
— Но у львиц не бывает веснушек.
— Веснушек у них нет. И они не оспаривают каждое слово, когда мужчина пытается сделать им комплимент.
— Благодарю, мистер Алджер. Вы тоже интересны внешне. Однако мое лицо через несколько лет сильно упадет в цене.
Он лукаво улыбнулся.
— Тогда следует ковать железо, пока горячо, если, конечно, вас устроит баронет.
— И если баронета устроит семейный очаг на Дикой улице. Как я понимаю, ваши баронеты не имеют собственного дома, куда бы они могли привести жену.
— Это уж как повезет, мэм. Но не отчаивайтесь, ваше лицо будет котироваться еще лет десять, не меньше. Вам ведь не более двадцати?
— Двадцать один.
— Тогда можете не волноваться. Верных десять лет есть еще у вас в запасе. Я и то считаю себя еще младенцем.
— Возможно. Но собаки и женщины стареют быстрее.
— Воздержусь от комментариев по поводу столь мудрых наблюдений. — Он взял меня за локоть, и мы пошли дальше по аллее. — Мне важнее знать, что вы решили по поводу Дикой улицы. Если вас беспокоит недостаток друзей из людей вашего круга, я могу помочь.
Я уже убедилась, что у мистера Алджера не было недостатка в друзьях и приятелях! Перспектива войти в их круг была заманчива, но Дикая улица…
— Я подумаю, мистер Алджер. Конечно, придется написать папа и посмотреть, что он скажет.
— С нетерпением буду ждать его ответа. А пока что, мисс Ирвинг, не позволяйте жильцам злоупотреблять вашей неопытностью.
— Я не привыкла позволять окружающим злоупотреблять собой, мистер Алджер, — он прищурился, соображая, следует ли отнести это замечание на свой счет. — Я заметила, что мисс Уэйтли и мистер Шарки еще не уплатили за квартиру. Сегодня же потребую с них ренту, — он не ответил, но в серых глазах блеснули озорные огоньки. — Все жильцы производят хорошее впечатление. Меня удивило, что все они почтенные люди.
— Спасибо, мэм. Мы стараемся хорошо себя вести.
— Я не имела в виду вас, мистер Алджер! — сказала я, смеясь.
Однако, он был одним из моих квартиросъемщиков. После того, как я провела час в его обществе, я еще больше терялась в догадках, каким образом он оказался на Дикой улице. Он был намного выше других по положению, воспитанию, связям. У него даже были родственники среди знати. Очевидно, какие-то таинственные обстоятельства вынуждали его жить в столь неподходящем для него окружении. Он с такой горячностью уговаривал меня не продавать дом, что это свидетельствовало о том, что он намеревался оставаться в нем.