— А гнома зовут Басир. Борисом был в прошлой жизни. — Влез Бормотун и объяснил совсем непопаданческое имя Баськи.
— Йети… непорядок у них с реализацией вышел. Забочусь, вот, по мере сил и средств. — Скорбно добавил Бутончик.
— Совсем объели проглоты. — Некстати рыкнул оборотень.
— Ну, а я, — вставил от себя Талик, — граф Зольников, высший… демон, — и гордо добавил: — подозревался в писательстве.
Снулая попаданка только нижнюю губу презрительно оттопырила, зато патлатая снисходительно процедила:
— Хм… в писательстве. — Она смерила Талика презрительным взглядом. — Спросили бы у нас, если подозревали. Ну, какой же Вы писатель? Чепуха! — Тоном, пресекающим любые возражения, заявила нахальная тётка.
Талик от неожиданности даже крылья растопырил.
— Но…
— Какие «но»? — Немедленно перебила его патлатая. — Вы — обыкновенный горгуль.
— Кто? — Переспросил для верности Талик.
— Горгуль. — Лениво протянула сонная «ягуся». — Мы, маги, в классификации монстров прекрасно разбираемся. Вы — самый обычный горгуль. — Она обернулась к старшей подруге. — Вот, прямо как в нашем романе, один-в-один, скажи, а?
— Да… Похож. Именно таким я себе его и представляла, ну ты помнишь, в той сцене… Мы, между прочим, не только маги, но и писатели. Совершенно официально. — Спокойно заявила патлатая, глядя в упор на Талика близко посаженными глазками.
— Да! Соавторы. — Включилась в беседу их малолетняя подружка. — И писателя от неписателя отличить можем запросто. С нашими-то магическими способностями… Пфе. — Презрительно фыркнула юная соавторша.
Хорошо, что Витольд опять с хвостом подсуетился и подсунул под Талика табурет, а то аж колени подогнулись. Ха! Писатели они! Маги-звездочёты, ельфями сверху стукнутые! Вот бред-то! Сущности хохотали хором, так что Талику стоило большого труда удержаться и даже не хмыкнуть. Но… обозвать его каким-то «горгулЁм»! Демон первым прервал веселье и предложил сбить спесь с этих полоумных попаданок. Талик был совсем не против. Но сбить культурно — так чтобы не остаться без ужина и свадебной развлекушки:
— Кто такой горгуль, я подозреваю. — Вполне миролюбиво пророкотал он голосом Витольда. — Не иначе как мужской вариант горгульи, так?
— Правда, сударь?! — Чуть не испортил всё дело Баська.
— Чепуха, конечно. — Уверенно заявил Бормотун. — ГоргулЕй не бывает. Как не бывает и писателей, которых не отправили на остров. Об этом все местные знают. Верно, Басир?
Гномыш кивнул. Патлатая только рукой махнула, как на безнадёжных.
— Да, в этом мире вполне разумно изолируют тех писателей, которые могут снова привести мир к катастрофе. Здесь понимают силу слова. А мы никогда не писали всякую массовую чепуху. Наше творчество не для средних умов. Знаете, что такое — действительно стоящие произведения?