Талик ёрзал в седле и не знал, что сказать. Спрашивать, как реализовалась сама Катерина, и чем ей приглянулись вовсе не исторические романы, он счёл ненужной тратой времени. И так всё ясно. С историей Катерина была знакома очень даже хорошо, а вот с личной жизнью — не очень или совсем никак. Родственная душа, практически. Не в историческом аспекте, конечно. Почему-то именно исторические попаданцы явили писателю Золотову всю нелепость и убогость криво слепленных образов героев. Интересно, его герои были лучше? И если — да — то чем? Талик благоразумно задавил в зародыше тягу к самокопанию.
— Всё верно, но лучше со здешними вождями не спорить, — дипломатично поддержал Катерину писатель Золотов.
Чем ближе они подъезжали к посёлку, тем явственнее оттуда была слышна нестройная песня. «А молодого командира несли с пробитой головой…», — наконец разобрал слова Талик. Пылящие позади бойцы-попаданцы, повинуясь отмашке усатого вождя, нестройно грянули «Артиллеристы, Сталин дал приказ», стараясь переорать явно пьяный хор соратников из посёлка.
— Всо в порядкэ у нас с сознатэльностью, — ещё раз, но уже не так уверенно заявил «Сталин». — Сначала будэт парад, потом ужин и мавзолэй. Ночью — съэзд, — обозначил культурную программу по встрече «товарища Александры» усатый.
— Да-да, — подтвердил лысый, — моё пг'исутствие на съезде непг'емено и аг'хиважно, как и договаривались. Так, что придётся нам, батенька, поменять смены. Я буду лежать в гг'обу дг'угие двое суток. А этот самозванец пусть нынче ночью поспит и постог'ожит мой мавзолейчик!
— Эта… — влез в диалог вождей подъехавший поближе Баська. — В гробу? Вампир, значит?!
— Самозванец! — Истерично выкрикнул лысый. — Вампиг'ы — пог'ождение опиума для наг'ода!
«Сталин» не счёл нужным реагировать на баськин вопрос и только активнее запыхтел трубкой.
Талик задумался было над загадкой: «на какие шиши здешние попаданцы покупают табак», но заметил, что эльф проехался рысью по обочине, переглянулся с Сильмэ и кивнул. А раз так, значит, ушастый подтвердил правильность направления, и жертвы пролетарского произвола томились где-то в местном «Сталинграде». Вот, и — славно. К «иудушке Троцкому», он же — «политическая проститутка», Талик совсем не стремился. Катерина уже успела просветить писателя Золотова относительно кровожадной сущности поджигателя революционных пожаров. Если кто-то и стал попаданцем по образу и подобию оригинального массового убийцы, то — только завзятый маньяк.
Дорога плавно перетекла в главную улицу посёлка, никуда не виляя и не сворачивая. На первом бараке краснела надпись «Граница СССР». То же значилось и на табличке, приколоченной к характерно полосатому чёрно-белому столбу. По обе стороны от столба на жердях колыхались транспаранты, в которых без труда угадывались результаты ткачества из грубой дерюги: «Враг не пройдёт» и «Граница на замке».