Дрю толкнула кухонную дверь, и запах супа ударил в нос Эшли. В обычной ситуации она бы рванула к плите наперегонки с Дрю. Сейчас она тяжело опустилась на стул, чувствуя легкую тошноту.
— У тебя была классная песня. Я и представления не имела, что она три недели возглавляла хит-парады, — обычным тоном сообщила Дрю, суетясь на кухне. — Между прочим, я ее любила. Так странно, что я подпевала тебе двадцать лет назад.
Дрю поставила миску перед Эшли и натерла сыр в обжигающе горячий суп. — Вообще-то это осенне-зимнее блюдо, но мне его так захотелось… И заметь, что я собираюсь продолжать болтать, пока ты не вмешаешься.
— Дрю, — Эшли подобрала ложку и стала перемешивать варево, которое она не могла заставить себя съесть.
— Что с тобой случилось, Эш? — Дрю села напротив.
Слова хлынули потоком, когда Эшли стала пересказывать все то, что уже рассказала Эрике прошлой ночью. Она еще подумала, а не расплачется ли она, тогда макияж пропадет, но нет, слезы так и не пришли. После вчерашнего вечера их не осталось. Она была эмоционально и физически истощена и не знала, где ей набраться сил, чтобы вернуться на работу и дожить до вечера.
— Ты просто ушла и никогда не возвращалась, — ошеломленно повторила Дрю.
— Я больше не могла петь. Ни единой нотки. И во мне больше не осталось песен. Я не могла писать, — сердито ответила Эшли. — Все ожидали, что я продолжу жить, как ни в чем не бывало, а я будто оцепенела. Для меня шоу закончилось. Никто не понимал, каково это было — смотреть в безжизненное лицо Келли и знать, что это я во всем виновата.
— Почему это ты во всем виновата? — Дрю оттолкнула наполовину съеденный суп. — Ты что, заставляла ее силком принимать наркотики? Ты знала, что у нее порок сердца?
— Я сама себе задавала эти же самые вопросы. Нет, я ее ни к чему не принуждала, и никто из нас и представления не имел о ее состоянии. Но я была там, топила себя в пучине алкоголя и наркотиков. Это был ее выбор, но она сама в жизни бы не зашла так далеко, если бы меня рядом не оказалось.
— Ты меня извини, но это бред, — ответила Дрю. — Сдается мне, она бы сделала то же самое и без тебя. Я понимаю, что ты чувствуешь себя в ответе, и это правильно, но ты себя наказываешь без вины. — Дрю прищурилась и вздернула подбородок. — Но ты ведь не только поэтому сбежала?
Эшли уставилась на Дрю, чувствуя, что попалась в ловушку, и выхода нет.
— Ты сказала, что у тебя были отношения с гитаристкой, но ты так и не сказала, как ее звали. И это кажется мне слегка странным.
— Алекс была моей первой любовью, — имя обожгло губы Эшли. Время не стерло горечи, она до сих пор чувствовала ее, и эта горечь заслоняла память о боли, которой она больше никогда не испытывала. Ни до, ни после.