— Маша?
Поднимаю глаза и вижу Аню в узком кружевном платье красивого молочного цвета. Оно идеально сидит по фигуре, как будто сшито специально на Безухову!
— Ну как?
— Определенно твое платье! — подхожу к ней. — Какое кружево! Аня, оно великолепно.
— Да? — она смотрит на свое отражение в большом зеркале. — Это не слишком?
— Нет, это — то, что нужно.
Как непривычно видеть ее в платье, тем более в свадебном. Она даже сама не понимает, какая красивая. Надеюсь, что она будет счастлива вместе с Три Эс. Аня заслуживает счастья! И я хочу, чтобы у нее все было хорошо.
— Спасибо, Маш, — она улыбается и по ее щеке скатывается слезинка. — Спасибо за все.
Прошла уже практически неделя со дня рождения Терехова, а меня все еще бросало в озноб при одном только воспоминании о вечере, все-таки возглавившем рейтинг самых ужасных вечеров в моей жизни. Четыре дня я выдавливала из себя хорошее настроение, словно остатки зубной пасты из тюбика. И мне все верили. Даже Рябинов не замечал притворства (быть может, ему просто было не до меня?). Но одного человека обмануть не удалось — Шарова. Будь проклята его проницательность! Каждый день он с фирменной улыбочкой интересовался, как обстоят мои дела, и каждый раз, услышав ответ «Отлично!», морщил лоб и выдавал свою коронную фразу: «Да ладно?».
Вот и сегодня, встретив меня у лифта, он не изменил своей привычке.
— Может, хватит изо дня в день повторять одно и то же? — не выдерживаю я.
— Крошка Мэри злится? Быстро же меняется твое настроение! ПМС?
Хочу ударить его сумкой, но к нам подходит взъерошенный Рязанов.
— Привет! Как дела? — спрашивает он и одним глотком осушает половину пластиковой бутылки с водой.
— У нее — отлично. У меня — дерьмово: пришлось рано проснуться.
В полной тишине мы доезжаем до четвертого этажа. Перед тем, как пройти на свое рабочее место, решаю зайти к Рябинову.
— О, Маш, садись быстрее! — он довольно улыбается. — Как твои дела?
— Отлично, — устало отвечаю я и приземляюсь в кресло напротив него.
— У тебя ведь открыт шенген?
Утвердительно киваю.
— Значит, завтра летишь в Барселону на конференцию вместо меня.
— Это шутка? Меня нет в списке участников.
— Уже есть — я обо всем договорился. Не могу сейчас уехать из Москвы. И ты знаешь причину. Так что пиши заявление на отпуск, потому что я не смогу оформить это командировкой.
— И кого я там, прости, буду представлять? — изгибаю бровь.
— Себя.
И как я не догадалась! Похоже, он окончательно чокнулся и счастлив в своем безумии. Неужели его не смущает подвешенное состояние, в котором мы оказались? Что говорить потенциальным клиентам, что говорить партнерам? Описывать туманные перспективы и убеждать в светлом будущем? Нет, он точно спятил!