Вслед за Иудой я вышел на крышу тюремного корпуса. Солнце, похоже, стояло высоко — так мне показалось. Я так давно не видел солнечного света, что мои глаза совершенно отвыкли от него. Едва я оказался снаружи, солнце ослепило меня; глаза тотчас затянуло влажной пленкой. Не удержавшись, я встал на четыре ноги, задрав головогрудь и зажмурив глаза; я вытянул руки в стороны и несколько раз набрал и опорожнил легкие. Постояв так несколько долгих мгновений, я попробовал осмотреться: смотреть было больно. Поначалу я смог полностью открыть только нижнюю пару глаз, под жвалами, — верхние — почти ничего не видели. Небо было ярко-сиреневого цвета; солнце стояло чуть позади и слева. Я старался не смотреть на него. Впереди была плоская, обнесенная невысоким парапетом крыша тюрьмы, а за ней вдали — небо, по которому плыли стайки бледных перистых облаков; где-то совсем рядом прокричала птица. На мне было худое тюремное рубище, сквозь которое я тотчас же, всем телом ощутил прохладную свежесть: была середина весеннего дня.
Мой спаситель не торопил меня. Пришелец стоял рядом и терпеливо ждал, когда я смогу двигаться дальше.
Наконец, мои глаза стали разбирать окружающие детали, и мир проступил сквозь водянистую пелену слез.
Вокруг повсюду виднелись какие-то короба и трубы, навесы с кондиционерами невысокие мачты с антеннами. Ничего, что могло бы сойти за обещанный пришельцем «транспорт», я не заметил.
— Что дальше? — спросил я.
— Идем! — позвал пришелец и уверенно зашагал в сторону. Только теперь я заметил легкое подрагивание воздуха над относительно ровной частью крыши. Подобное можно видеть в жаркий летний день над сильно нагретой солнцем поверхностью (например, над дорогой), но здесь, при столь ощутимой прохладе это, обычное, на первый взгляд, явление выглядело странным. Марево имело подозрительно правильную форму: нечто расплывчато-овальное; кроме того, присмотревшись, я заметил, что находившиеся за подозрительным маревом предметы сквозь него почти не были видны (вернее, были, но как-то неправильно).
Иуда быстро подошел к мареву и…
…исчез в нем.
— Поспеши, Шиаб! — послышался голос пришельца, ставшего невидимым. И я поспешил.
Я не стал ничего спрашивать и медлить; быстро осмотревшись по сторонам, я уверенно двинулся к мареву и сам не заметил, как оказался внутри «транспорта» Иуды.
Это не была кабина фантастического звездолета, не капсула, не болид и уж точно не самолет или вертолет… Как мне описать это? Попробую так: войдя в марево, я оказался в некой податливой среде… как гель или что-то вроде того. Как я уже сказал, я не заметил,