И стою, словно у дверей,
А за ними ждет та, что всех милей.
«Невеста», Елена Ваенга
– Запомни, твоя роль – Безымянная, – взволнованно шепчет мне на ухо Рик, оглядываясь по сторонам. Мы стоим в театральной примерочной и ждем, пока Ефим Иванович найдет нужный костюм.
– Безымянная – это кто? Мы ее не вписывали в сюжет! – лихорадочно вспоминаю карту персонажей спектакля, силясь понять, что от меня потребуется.
– Ну, ты только не волнуйся, но… – Рик мнется пару секунд, потом зажмуривается и совсем тихо выдавливает, – Безымянная – это Смерть.
– Кто?! – все странные вопросы Ивана насчет суеверности вкупе со сплетнями подмостков всея мира о роковых случайностях в жизни тех, кто когда-нибудь играл даму с косой, тут же всплывают в памяти.
– Да ты не пугайся, у нее, ну, то есть у тебя, вполне мирная задача. – Рик выставляет вперед руки, как будто пытается удержать меня на безопасном расстоянии. – Понимаешь, это все с эзотерикой напутано – общий смысл, что Смерть и есть та самая Судьба. Подробнее тебе уже Аннушка расскажет. О, Ефим Иваныч, как вовремя! – и Рик, подлец такой, сбегает.
Пожилой костюмер усмехается, подкручивает рыже-серый ус и загоняет меня на тумбу.
– Что ж, приступим.
Глаза мне завязывают почти сразу – чтобы не мешала своими комментариями, мол. Меня крутят, вертят, что-то шелестит вокруг, прохладная гладкая ткань скользит по коже, скрывая ноги до пола и оставляя открытыми плечи. Тонкое кружево на руки – узнаю по ощущениям съемные рукава, ледяные бусины гроздьями обхватывают шею, тяжелые серьги оттягивают уши.
– Выдохни!
Грудь тут же сжимает – затянули корсет. В шуршание и шелест тканей вплетается стук пластика о дерево. Что-то легкое, пушистое касается лица – пришла визажистка Арина. Макияж отнимает не меньше сорока минут – я удивляюсь про себя, почему так долго. Какой-то грохот, мелкие капли ароматной воды оседают на кожу, щелкает выключатель, что-то скрипит перед лицом, стук, опять грохот. И вдруг – тишина.
– Готово. – Выдыхает Арина и снимает повязку.
за моей спиной стоят костюмер, визажист и режиссер. Ефим Иванович вытирает пот со лба замызганным платочком, Арина раскладывает по карманам на своем фартуке разномастные кисти, Аннушка пристально изучает меня в отражении. Перевожу взгляд в зеркало и вздрагиваю.
– Мать-перемать! Это что за ерунда?! – кричать не удается – горло схватывает спазмом. Остается только шипеть. Аннушка ухмыляется, достает что-то из кармана и подходит ко мне. На шею, под колье, ложится кусочек пластыря телесного цвета. Вопросительно смотрю на свою свиту, открываю рот и… Ничего.