Маленький Бобеш (Плева) - страница 278
И вдруг Якубец топнул ногой так, что пол задрожал, а хозяйка испуганно отступила к дверям.
— Ну, так знайте, милостивая пани, раз уж вы так боитесь социалистов: я и на самом деле социалист. Да-да, я социалист! И теперь, я думаю, между нами уже навсегда будет ясность. А почему я социалист? Потому что я убедился, что никто на свете не может разбогатеть сам, своим честным трудом. Так же точно и вы не могли разбогатеть. Так. И теперь вы всё знаете.
После этих слов Якубца хозяйка зашаталась и упала на стул так стремительно, что стул даже затрещал. Задрожал шкаф с посудой, зазвенели чашки и стаканы в шкафу. И, едва опустившись на стул, она возвела к небу руки и завопила:
— Господи, боже мой! Мы змею на груди пригрели! В нашем доме социалист!
Пани Якубцова, которая все еще сохраняла спокойствие и трезвость рассудка, подошла к домохозяйке:.
— Он — мой муж, я же его знаю… ну какой он социалист… Он возбужден и говорит…
— Я знаю, что говорю! — начал снова Якубец. — Именно потому, что я хочу жить как человек, а не, как раб, я и должен был стать социалистом.
Это заявление подействовало на хозяйку так, что она просто соскочила со стула, схватила свой синий материал, быстренько завернула его в бумагу, кинулась к двери и оттуда уже стала угрожать:
— Вы об этом еще пожалеете! Мы не потерпим, чтобы в нашем доме жил социалист! Немедленно убирайтесь с квартиры! Чтоб с первого числа духу вашего не было! И теперь на самом деле между нами все выяснено.
Хозяйка вылетела на улицу. Она так хлопнула дверью, что отвалился кусок штукатурки и на полке подскочили горшки.
Разгневанный Якубец побежал было за хозяйкой, но жена преградила ему путь и стала просить его опомниться и успокоиться. Она уговаривала его:
— Ты подумай только, кто такой мясник и колбасник Ранда и кто ты! У него дом на рынке да два на нашей улице. Он и в городском совете заседает. И может накликать беду на всю нашу семью…
Якубец молчал, взволнованно ходил по комнате и несколько раз без причины поддал ногой стул. Потом остановился у стола, взял тяжелый утюг и ударил им изо всей силы по доске — словно удар грома раздался.
— Какое нахальство! Меня, честного человека, будет оскорблять всякая…
— Вацлав! — кинулась к нему жена и взяла его за руку. — Ну выкинь ты это из головы! И перестань, хватит!
Бобеш и Гонзик даже подскочили — так испугались они этого удара утюгом. Когда пани Якубцова увидела их испуганные лица, она сказала мужу.
— Посмотри, ведь здесь дети. Не волнуй хотя бы их, Вацлав.
Якубец глубоко вздохнул.
— Ну, я сказал ей все, надеюсь, как полагается. Совершенно ясно. Баба прокля… Я знаю, конечно, она как смерти боится социалистов, потому что социалисты раз и навсегда положат конец ее воровству.