В общем, поединок не состоялся. Никто не захотел выходить на бой. Прадед забрал с собой Хэрна. А через неделю он вовсе покинул родные берега и отправился в путешествие по миру, сроком в сотню лет. Через пару лет попал рабство и вот только сейчас освободился.
Я спросил, как он жил всё это время? Он пожал плечами, не знаю, был его ответ. Оказывается, ошейник Резы, полностью лишает жертву воли. Разумный живёт, как животное, нуждаясь только в естественных надобностях. Его ничего не интересует, он ничего не хочет, он ничего и никого не запоминает, кроме своего хозяина и трёх предыдущих дней жизни и помнит только жизнь до ошейника и то, смутно. Короче, домашняя скотина.
– Ты из прошлой жизни что-нибудь помнишь? – спросил я его после долгого обдумывания одной мысли – ты знаешь, как устроен мир, кто где правит, что вообще происходит в мире?
– Рывками, но я надеюсь, что память придёт, и я вспомню, чем владел ранее. А вот, что сейчас творится вокруг, я не знаю. Ведь ошейник Резы был у меня адаптированный для магов, позволяющий хоть немного походить на разумного, поэтому я и знаю сколько мне лет, у прошлого хозяина я отвечал за сад, а там без магии никак. Но своей книги у меня нет – он чуть не плакал, вот-вот разревётся.
Я поднялся и налил нам ещё настойки на ягодах, а она прекрасно поднимала настроение и тонус. Хэрн немного успокоился.
– А вот скажи, Хэрн, какие языки ты знаешь, я бы хотел у тебя научиться разговаривать на местном диалекте.
– Я, господин, знаю пять языков! Первый – язык каннов, он древний и очень красивый, вобравший в себя всё лучшее, оставшееся от "древних"; ещё я владею общим языком – он простой, позволяющий общаться между собой любым индивидуумам, но считается языком плебеев; третий язык, что преподал мне в своё время мой великий учитель – язык жестов, позволяющий разговаривать тогда, когда нельзя говорить вслух; ещё один язык – общеимперский, на нём говорят в Империи Синг, в которой мы имеем несчастье сейчас находиться, и пятый музыкальный, прекрасный язык эльфов – он изумителен по звучанию и божественен для слуха, на нём говорят благородные во дворцах и влюблённые во всём мире, язык стихов, поэм и баллад.
"Блин, на поэта нарвался" – потом поразмыслил – он просто соскучился по нормальному общению. Прикинь сто лет ощущать себя и быть животным, простой домашней скотиной. Кошмар!
– Хэрн, сможешь меня научить какому-нибудь языку? – спросил я, с надеждой в голосе.
– К этому вопросу, господин – нравоучительно стал выговаривать взбодрившийся канн – нужно подходить вдумчиво! Во-первых, необходимо решить, для чего вам, в первую очередь, нужно знание языка, во-вторых, какой статус вы бы хотели заиметь с первых шагов в обществе и на какой вы бы хотели претендовать в будущем. Обращаю ваше внимание, милостивый государь, что всё это не маловажно и пустяками не является. Если вы с первых шагов начнёте со всеми говорить на общем языке и не сможете на имперском, а лучше эльфийском, вам трудно будет прорваться в ряды благородных. Вы это должны знать и решить, мой господин.