***
Егор не приехал забирать Анжелику с ребёнком из роддома города, а прислал знакомого. у которого подрабатывал при доме. Девушка неуверенно села в холодную машину, Илья спал. Ехали в село (это было их село Надежда-97) долго, два раза останавливаясь по нужде.
Дома был порядок, но такой, который говорил, что здесь долго никого не было. Мороз за окнами лютовал, а в доме было тепло, по-видимому, сегодня здесь был Егор.
На столе в их спальне лежало письмо, написано оно было второпях, так что буквы мешали одна другой и создавалось ощущение, что и не буквы это вовсе, а цыплята в тесной клети.
Письмо содержало следующее:
"Милая моя, ненаглядная, Анжелика!
Переосмысливая свою жизнь, пережёвывая зубьями души бытийную еду, я восторгаюсь, какое колоссальное внимание ты оказывала мне. Может статься, что и не я вовсе живу, а твой двойник, сросшийся с тобой незримой нитью. Такое случается, если все часы думать об одном объекте своей страсти, мечтать зреть что-то высокое, на что способен вызволенный из потока тлена человек.
Моя учёба в университете дала мне чувство сходности с людьми мыслящими, но пришлось всё бросить из-за болезни, виной которой был Вьетнамский. Я простил ему все свои беды, я даже молюсь за него как умею в этой хижине старца Лазаря и мои думы – о быстротечности жизни.
В больнице я стал иным человеком. Эта перемена – а она была заслуженной наградой за встречу с тобой – эта перемена создала нового меня: я ощутил, что чем незащищённее и беспомощнее человек, тем он богат духовно и более стремиться к небу.
Старец учил меня о значимости насыщения своего бытия духовной мудростью и разбирая его учение, я заметил, что это делание всей его жизни. Это восхитительно! Я будто купаюсь в таинственном источнике благодати и нет у меня желания создавать семью, растить детей – я достоин более существенной стези, я могу дать миру вокруг идею о праведной жизни, о том, с кем идти и куда идти… Знаю, для тебя всё это избраничество, данное Всевышним, есть чудачество, но оно способно принести добрые плоды.
Если у тебя возникнет необходимость говорить со мной. приходи, одна или с ребёнком. Пусть своему сыну я буду плохим отцом, но зато я буду Богу хорошим сыном. Главное – я всё также люблю тебя!"
Письмо было бы ещё больше, но писавшему не хватило бумаги. Но и то, что было написано, вызвало у девушки мурашки по коже. Сердце Анжелики стучало столь сильно и напористо, что она не сразу услышала плач ребёнка.
-Сейчас, мой маленький – напевно произнесла она – И ты знаешь, что мы все будем вместе. Все трое – как в кулаке.