— Да уж какой порядок, когда Гжиб сразу получил тридцать моргов, а вы насилу семь! — сказал Ендрек.
Слимак остановился посреди дороги, решив передохнуть. Он поправил шапку, уперся левой рукой в бок, а правой показал на холмы:
— Видишь ты горы там, над имением? С них все время земля сыплется вниз. Может, неверно?
— Нет, верно.
— То-то, что верно. А та земля, что осыпается, она на чьи поля падает, а?
— Известно, на господские.
— То-то, что на господские. А та земля, что осыплется с господских полей, к кому упадет на пашню — ко мне или к Гжибу?
— Известно, к Гжибу, раз его поля на косогоре под господскими, а ваши по ту сторону долины.
— Вот видишь, — продолжал Слимак. — Если б мои поля были там, где Гжибовы, я бы с господской земли имел пользу; а как земля мне досталась за рекой, то я меньше и пользуюсь.
— Да еще с ваших же холмов земля падает на господские луга, — подтвердил Ендрек.
— На все воля божья! — сказал мужик и снял шапку. — Тем я хуже наших мужиков, что у меня земли меньше, но тем лучше самого барина, что земля с моего хутора сыплется на его луга и богатство его приумножает.
Ендрек, выслушав это рассуждение, покачал головой.
— Ты что башкой мотаешь? — спросил его отец.
— Не по мне все, что вы говорите.
— Не по тебе, потому что ты моложе меня и глупее.
— А вы, тятя, стало быть, глупее Гжиба, потому что он старше вас и говорит совсем другое.
Мужика так и кольнуло в сердце.
— Ах ты щенок этакий! — крикнул он. — Вот я дам тебе в морду, так ты мигом смекнешь, кто умнее!..
Довод был настолько веский, что Ендрек умолк, и дальше они шли, уже не разговаривая. Стасек о чем-то мечтал, а Слимак то беспокоился, сдадут ли ему луг в аренду, то удивлялся, что его старший сын проповедует столь превратные теории.
— Гм! — ворчал мужик. — Учится, паршивец, у других. Гордый, черт, никому не уступит; слава богу, что хоть не ворует. Ого! Нет, уже он-то не будет мужиком.
Начиная с места, где, плавно поднимаясь в гору, с большаком соединялась дорога, ведущая в имение, Слимак шел все медленнее, Стасек озирался все тревожнее, и только Ендрек становился все бойчее. Но вот из-за холма показались черные, но уже покрывшиеся почками ветви придорожных лип, а затем трубы и крыши помещичьей усадьбы.
Вдруг раздались два выстрела.
— Стреляют! — заорал Ендрек и бросился вперед, между тем как Стасек уцепился за карман отцовского зипуна.
— Ты куда? Сейчас же назад! — крикнул Слимак.
Ендрек насупился, но замедлил шаг.
Они поднялись на холм, где тянулись уже одни только господские поля. Позади, внизу, лежала деревня, еще ниже — луг и река; перед ними за забором стоял господский дом, еще какие-то строения, дальше — сад.