Вдруг скрипнула дверь в сенях.
— Мацек, — пробормотал хозяин.
Но никто не вошел. Зато послышался шорох, как будто кто-то шарил рукой по стене, не находя двери в хату.
— Ослеп он, что ли? — проворчала хозяйка и нетерпеливым движением отворила дверь.
У входа кто-то стоял, но не Мацек: небольшого роста, широкий, закутанный в промокшее рядно. Хозяйка попятилась назад, в сени упал отблеск огня, и из-под рядна показалось лицо медного оттенка, точно прокопченное, с коротким толстым носом и косыми глазами, которые едва виднелись из-под опухших век.
— Слава Иисусу Христу, — проговорил хриплый голос.
— Это ты, Зоська? — с удивлением спросила хозяйка.
— Да, я.
— Ну, входи скорей, а то холоду напустишь в хату.
Странная гостья вошла и молча остановилась на пороге. Теперь можно было разглядеть на руках у нее ребенка, белого, как кость, с посиневшими губами; из-под рядна высунулась его ручка, тоненькая, как прутик.
— Куда ты собралась в такую пору? — спросил Слимак.
— Работу иду искать, — ответила женщина.
Она посмотрела по сторонам, словно искала, где присесть, но, не найдя, отошла к дверям и села на корточки у порога, прислонившись к стене.
— В деревне болтают, — говорила она глухим, хриплым голосом, — что у вас теперь деньги завелись. Я подумала, может, вам потребуется работница, вот и пришла…
— Не надо нам работницы, — сказала хозяйка. — Живет у нас Магда, и той делать нечего.
— Ты как же умудрилась без места остаться? — спросил Слимак.
— Летом я ходила жать, а теперь никто не хочет меня брать с ребенком. Одну скорей бы взяли.
В эту минуту вошел Мацек и вздрогнул от изумления, увидев Зоську.
— Ты как сюда попала?.. — спросил он.
— Работу ищу. Говорят, Слимак стал богач. Я и зашла; думала, может, возьмут меня в работницы. Да с ребенком и Слимак не берет.
— О, господи, господи… — прошептал батрак при виде нищеты, еще горшей, чем его собственная.
— Что-то ты уж очень причитаешь над ней, как будто совесть тебя грызет? — язвительно проговорила хозяйка.
— Всякому жалко смотреть на такую нужду, — пробормотал Слимак.
— А уж особенно тому, кто в этом виноват, — снова съязвила Слимакова.
— Я не виноват, — ответил Мацек, пожимая плечами. — А все-таки жаль мне и ее и ребенка.
— Так и бери ее, раз тебе жалко, — сердито сказала хозяйка. — А что, Зоська, отдала бы ты ребенка Овчажу?.. Кто там у тебя: мальчик или девочка?
— Девочка, — прошептала Зоська, глядя на Овчажа. — Ей уже два года. — И прибавила: — Хочешь, возьми ее себе…
— Куда мне ее? — ответил батрак. — Оно, конечно, жалко…
— Хочешь, бери… Бери, бери ее, если хочешь… Слимак теперь богач, и ты богач…