Тут он изобразил руками обводы солидной дамской фигуры, и мужчины восторженно причмокнули. Только Маррис отвернулся, явно негодуя, а Рыжий фыркнул в рукав.
– Ладно, если той травы не добудем, побреюсь, – пообещал он. – Волосы не голова, отрастут, а под тюрбаном не видно.
– Парик купи, – посоветовала я. – Или вон у коня полхвоста отрежь, будут тебе кудри.
– Нет уж, обойдусь, – проворчал Рыжий, а я вдруг подумала, что волосы у него густые и жесткие, именно как лошадиная грива. – Хватит уж насмехаться! Завтра на месте будем…
Этой ночью мне снова не спалось, и я разглядывала звездное небо, когда его вдруг закрыла тень.
– Госпожа, – шепнул Маррис, – вы не спите, я вижу… Позвольте сказать вам два слова!
– Говори, – вздохнула я и опустила руку на топорище.
– Вы в самом деле верите этим людям? И готовы отправиться с ними к… пиратам, верно я понял?
– Это намного больше двух слов, – ответила я. – Но да, доверяю и готова.
– Еще не поздно повернуть назад, госпожа, – серьезно произнес он. – Я ведь говорил, мое поместье рядом.
– А Ян сказал тебе: она не про твою честь, – прозвучал рядом голос Рыжего, и сам он будто соткался из темноты, видно, обходил лагерь дозором. – Я же повторю, юный дворянин: эта госпожа вольна сама выбирать дорогу и спутников себе по нраву. И не лезь к ней, у нее ведь топор под рукой!
– Это верно, – усмехнулась я. – С такого расстояния не промахнусь.
– Помнится, мне ты обещала раскроить голову с десяти шагов, – напомнил бродяга и негромко засмеялся, а потом добавил: – Я посижу подле тебя, хозяйка, чтобы никто больше не потревожил.
– Сиди, – разрешила я и устроилась поудобнее, чтобы видеть освещенный отблесками костра резкий профиль Рыжего.
– Мне кажется, – проговорил вдруг Маррис, – мне кажется… командир, ты вовсе не тот, за кого себя выдаешь!
– Это с чего вдруг ты так решил? – удивился тот, повернувшись немного.
– Я слышал, как Ян сказал: о тебе никогда не слыхали в этих краях.
– И что с того? О тебе тоже много где не слыхали.
– Ты даже имени своего не называешь!
– Не привык им бросаться, – фыркнул Рыжий. – Как Клешнявого матушка нарекла, ты тоже не знаешь, однако это тебя почему-то не удивляет. Да и тебя вовсе не Эйнаваром зовут, если уж на то пошло.
– Это другое, – нахмурился Маррис. – Имя для всех и домашнее… Уверен, если Клешнявого спросить, он общее-то скажет!
– Спроси. А я послушаю: аж интересно стало, что он тебе ответит и к какой русалочьей матери пошлет.
– Это почему же? – с интересом спросила я, приподнявшись на локте.
– Моряки – люди суеверные, – ответил Рыжий. – Редко бывает, что кому-то из товарищей по команде называются. Обычно их даже капитан только по кличкам знает: Беспалый там, Одноглазый, Сивый, Красавчик или вовсе Старый Краб.