Поднялась тяжело и все же, не сдержавшись, поправила пареньку шапку. Он смотрел широко распахнутыми глазами, даже на мой жест внимания не обратил. Леля прошуршала веточками, вздыхая.
– Так что же, совсем нет выхода? Как же так? – звонко, по-детски воскликнул он. Я щелкнула его по носу.
– Есть, Таир. Плату отдать, срок свой отслужить. Вот я и отдаю. Понял?
– Понял, – серьезно кивнул он. Помялся, утаптывая снег валенками. Вскинул свои глазищи и добавил уверенно: – А Лельку мы вернем. Негоже ей засыхать. Хорошая она, смешная, девчонка совсем. Вернем.
Говорю же, несмышленыш.
* * *
Зима стала к исходу клониться, когда я окончательно в себя пришла. Рана в груди затянулась белесым шрамом, тревожить перестала. Но сердце болело. Мальчишка так и жил со мной, несколько раз я пыталась его прогнать, объяснить, что негоже ему у ведьмы полы мести, а он только смеялся. А глаза как у подзаборного пса, что смотрит на человека тревожно: ударит сапогом или в дом возьмет, пожалевши?
И прогнать его решительно я просто не могла.
А он и рад-радешенек, хватался за любую работу, бестолково порой пытался мне помогать, а вечерами сидел у ног, слушал с открытым ртом. А я смирилась: раз нашел дорогу ко мне, знать, не случайность. Да и не бывает ничего случайного, все для чего-то. Уж не знаю, правильно ли, но стала я мальчишку потихоньку обучать. Особенно после того, как пронеслась Весенняя Дева по лесу, а я выскочила ей поклониться. И Таир следом, куда ж без него.
– Вот это пригожая девица, – одобрительно поцокал он языком, беззастенчиво рассматривая румяную деву. – И губки бантиком, и щеки свекольные, и волосы золотые, все как я люблю! Такую и в жены взять не стыдно!
Дева похлопала глазами изумленно, да как начала хохотать. Да так, что медведь в берлоге заворочался, просыпаясь, лед на озерах треснул и почки надулись, забурлили деревца соком пробуждения. Да только не срок еще.
Я Таиру по загривку треснула, Деве поклон отбила земной.
– Глупый он еще, ученик, – пояснила я.
Мальчишка насупился, поскреб затылок.
– Хорош ученик! – звонкой капелью да трелью птичьей отозвалась Весенняя Дева. – Держи вот, подарочек!
И снова захохотала, сняла с головы зеленую ленту, протянула. Таир подмигнул ей – вот гаденыш, – а потом еще и поцелуй воздушный послал! Ну сладу нет с мальчишкой! А Дева поправила платье красное и косы светлые, пришпорила белого жеребца да унеслась.
А я, нахмурившись, осмотрела паренька. Таир сконфуженно потупился.
– А чего? Я ж как лучше… – И вскинул на меня хитрющие глаза: – Ты не серчай, Шаисса, хороша девка была, да ты все равно лучше! У тебя и глаза ярче, и косы длиннее! И статью не обижена…