Автор начинает свой рассказ с деклараций, с того, какой, по его мнению, должна быть фотография, в чем ее смысл и значение. Например: «Фотожурналисты исключительно объективны. Их объединяет приверженность к правде и реальности» (гл. 1). А еще он говорит: «Фотографы обязаны продолжать делать осмысленные репортажи на важные темы; фоторедакторы обязаны продолжать бороться за публикацию этих репортажей; выпускающие редакторы должны изучить историю и понять, какой силой обладают честные снимки; все журналисты обязаны осознать свою ответственность за информирование читателей» (гл. 2).
В наше время кризиса доверия к реальности слово «должны» выглядит утопически, очень несовременно. Но без понимания этой этической позиции не понять мотивации автора и тех фотографов, чью карьеру он разбирает по ходу книги. Без этой части невозможен важнейший последний раздел (гл. 20–23), посвященный этическим и творческим вопросам.
Большинство молодых фотографов, открывающих для себя мир, полагают, что до них никаких неудобных вопросов не поднималось. Именно им стоит в первую очередь прочитать эту книгу. Оказывается, все это уже было. Вот пример, связанный с решениями жюри важного фотожурналистского конкурса «World Press Photo». Александр Тройский, сам призер 2012 года, говорит о результатах 2013‑го на примере Пола Хансена и других победителей: «Значительная часть призеров «World Press Photo» этого года – это то, что метко определяется в английском как war porn. ‹…› Эти фотографии выбирают потому, что они раскрывают нам какую-то «правду» о войне. И эта весьма туманная «правда» («война – это жестоко», «люди имеют право знать») мешает нам внимательно к ним приглядеться и заметить то, что есть. Заметить, что на фотографии-победителе этого года происходит политическая демонстрация, что мертвых детей носят по улицам специально чтобы их фотографировали, а пресса собралась ради фотографий мертвых детей» (Colta.ru, 31.05.2013).
Эта цитата выглядела бы как настоящая антитеза «неравнодушной журналистике», поднимаемой на щит Чапником, если бы он сам не понимал всей пропасти между реальностью и идеалами. Во-первых, он использует в своей книге само понятие фотопорнографии в том же смысле, в каком оно применяется в приведенной выше цитате: «Определение порнографии, которое предлагает Донна Феррато, отличается от того, которое можно найти в обычном словаре. Что она считает порнографией, так это изображения фанатиков, движимых ненавистью, или беспомощных детей, изуродованных голодом или войной» (гл. 4). Во-вторых, Чапник не строит иллюзий насчет роли фотографа: «Большинство фотожурналистов прекрасно знают, что их присутствие влияет на развитие событий. Они также чувствуют разницу между ролью свидетеля и ролью режиссера, однако некоторые фотографы не гнушаются подстрекательством демонстрантов, тем самым активно вмешиваясь в ситуацию» (гл. 21).