С последним заявлением, я, кажется, немного погорячился...
Ибо, пока я возюкался со 'своим' бандитом, мой помощник (вообще, конечно - это ещё как посмотреть, кто здесь чей помощник...) помножил на ноль одного из своих соперников, и вплотную занялся главарём.
Я наблюдал за их схваткой краем глаза. На большее, понятно, времени не было. Но всё же мне показалось, что теперь мастер работает не в полную силу. Так сказать, 'играется'.
Это, то есть, получается, что мне придётся справляться со своей частью работы самому. Ну и ладно! А тогда я вот так! И так! А вот теперь так! Что, не нравится?!
Вопрос, конечно, риторический. Когда кому-то сносят голову, ему этот процесс, естественно, не по душе.
Что ж, се ля ви! А нефиг было на меня нападать! Мы, как говорится, мирные люди, но наш бронепоезд...
Ладно, надо помочь союзнику, пусть скорее всего и временному.
Проводив глазами укатившуюся в придорожную канаву голову (и одновременно удивившись, что не испытываю по поводу содеянного никаких рефлексий) я без особых изысков и угрызений совести по поводу 'неэтичности' своих действий подскочил к главарю сзади и проткнул ему бедро.
Тот, естественно, сразу упал.
Неизвестный мастер не стал добивать врага, а, подняв меч остриём к ночному небу, благородно предложил ему:
- Сдавайтесь!
В ответ на что поверженный противник криво усмехнулся, отбросил меч, молниеносно достал откуда-то из складок одежды очередную пилюлю, бросил её себе в рот...
И умер. Наверное... Проверять как-то не хочется. А вдруг притворяется, и, когда я наклонюсь к нему, пырнёт кинжалом, как я недавно одного из его подчинённых. Подождём. Аура быстро покажет, что к чему....
Я посмотрел на тяжело дышащего незнакомца. Он на меня. Надо бы, наверное, что-то сказать, завязать знакомство...
Коротко поклонившись, я, что называется, ляпнул:
- Добрый вечер.
- Скорее, спокойной ночи, - мой, не побоюсь этого слова, спаситель (по крайней мере на данный момент, а как оно дальше повернётся... Кто знает) бросил быстрый взгляд на сияющую в ночном небе Эйлун, естественно, на мгновенье задрав по этому поводу голову.
О! Вот кого он мне напоминал! Это ж натуральный Ван Хельсинг - неутомимый борец со злобной нежитью и нечистью. Не тот, который Абрахам, а тот, который Гэбриэл, - из кино.
Взглянув в небо, Ван Хелсинг снова выжидательно уставился на меня. Ну. И почему стоим, кого ждём? Ага! Стоп! Дошло! Ожидает, что я представлюсь. Или откажусь представляться, сославшись на Страшную Тайну (возможно, не мою), данный кому-то обет, либо ещё какую-нибудь подобную ерунду.