Всю жизнь уча других, они ухитрились не нажить собственного ума: годами мыкались по чужим углам, не умея добыть своего: топали жалким пешедралом по улицам родного городка, где каждый второй житель был их бывшим учеником. Все их нищие сберкнижечные запасы не выходили за пределы суммы, без которой Володька брезговал выйти за сигаретами, да еще у каждого ли из них была та книжка — вопрос?! Нет, плохо кормят науки, Володька убедился в этом еще в самом невинном возрасте.
2
Сагин покинул храм науки пятнадцать лет назад. Впрочем, слово «покинул», кажется не очень подходило к его случаю. Скорее не он покинул школу, а обитель знаний наконец разорвала многолетние отношения мелочной и нудной войны с Володькой. Но так или не так, а время расстаться подоспело, школа вздохнула с облегчением, но с еще большим облегчением вздохнул ее выпускник.
Сладчайший пирог жизни манил его воображение умопомрачающими запахами. Заурчав от жадности, Володька со всех ног кинулся к желанной добыче. Время на дворе подоспело самое подходящее. По всей стране синим пламенем бушевало джинсовое безумие. Оно поразило не только отдельных, сверхвосприимчивых к голубой эпидемии людей — жертвой заразы пали коллективы, целые социальные прослойки. Домохозяйки и академики, строительные рабочие и министры, музыканты и дворники — все жаждали облачить свои разнокалиберной упитанности ягодицы в зарубежную холстинку. Дебилы из подворотен мотивировали манию стадной символикой; доктора наук — практицизмом. В одном сходились и те, и другие, годилась и в дело шла не всякая заграница, а лишь пораженная загниванием империализма в максимальной степени. Только ее система прострочки швов и сюжетности наклеек равно удовлетворяла и веселых хиппушников и угрюмых помпрокуроров.
Первой настоящей профессией Сагина стала фарцовка. Но Володьку подвела жадность. Уж очень хотелось иметь все и сразу. Произошло неприятное знакомство с правоохранительными органами, после которого Володька остыл к явному криминалу. Игра свеч не стоила. Год, проведенный за колючей проволокой, убедительнейшим образом доказал Сагину порочность его стремления разом засунуть в рот все десять пальцев. Кроме того, кормили в колонии общего режима из рук вон плохо. А ведь при дальнейшем продолжении фарцовочного разгула неизбежно замаячил бы «строгач»! Чем же насыщать плоть там? Нет, калорийность зоновского питания никак не соотносилась с потребностями Володькиного желудка. Надо было изыскивать новые жизненные средства и пути.
3
Рассеянный взгляд Сагина прошелся окрест и остановился на мутных, желтых струях Акдарьи.