– То, что надо. Я сам начинаю тебя побаиваться.
Мы добрались до Чикаго-авеню и повернули на запад, прошли мимо полицейского участка. Я смотрел прямо перед собой.
Переходя наискосок к углу Орлеан и вывеске с рекламой пива «Топаз», дядя произнес:
– Значит, так, Эд. Помалкивай, следи за Кауфманом и слушайся моих указаний.
– Ясно.
Мы вошли. Кауфман наливал пиво двум посетителям у стойки. В одной кабинке сидела пара, видимо, муж и жена. Двое у стойки окопались здесь, похоже, еще с полудня и друг с другом не разговаривали.
Дядя сел за дальний стол лицом к Кауфману. Я поставил стул так, чтобы тоже следить за хозяином. Не слишком приятное зрелище, надо сказать. Приземистый, коренастый, лет сорока пяти. Длинные и сильные руки волосатые, как у гориллы – рукава чистой белой рубашки он закатал по локоть. Волосы зализаны назад, а вот побриться бы не мешало. Очки с толстыми стеклами. Бросив в кассу двадцать центов за пиво, Кауфман направился к нам. Я не сводил с него холодных, оценивающих глаз.
Он явно умел за себя постоять, как, впрочем, и большинство здешних барменов: иначе они бы выбрали себе другое занятие.
– Что желаем, джентльмены? – спросил хозяин.
Наши взгляды случайно встретились. Помня приказ, я не шевельнул ни единым лицевым мускулом, думая: «Пришибить бы тебя».
– Содовую, – попросил дядя. – Два стакана обычной соды.
Кауфман посмотрел на него, не совсем понимая, разыгрывает тот его или нет.
– Два стакана содовой, – повторил дядя и бросил на стол купюру.
Кауфман, умудрившись даже пожать плечами без единого движения, взял деньги и принес нам содовую и сдачу.
– Запить что-нибудь? – спросил он.
– Как захотим, скажем, – отрезал дядя.
Мы молчали. Эм попивал свою соду. Двое любителей пива ушли, на их место явились трое других. Не обращая на них никакого внимания, мы наблюдали за Кауфманом. И ему, как вскоре стало заметно, это сильно не нравилось.
В баре появились еще двое, пара из кабинки ушла. В семь часов заступил на смену бармен, высокий и тощий, показывающий в частой улыбке золотой зуб. Когда он занял место за стойкой, Кауфман приблизился к нам.
– Еще две соды, – заказал дядя.
Хозяин взял со стола мелочь, налил нам напиток, принес. Потом снял фартук, повесил его на крючок и скрылся в задней двери.
– За копами пошел? – предположил я.
– Нет, он пока не настолько напуган. Пожрать скорее всего. Неплохая мысль, кстати.
– Господи! – Я вдруг вспомнил, что уже второй день обхожусь практически без еды. Быка мог бы съесть.
Подождав несколько минут, мы направились на Кларк-стрит и поели в кафе, где готовили лучшее во всем городе чили.