- Вот ты мне скажи, гражданин Готлинд, - вновь насел на меня Гамаюн, - как же тебе удрать с лётного поля удалось? Там ведь солдат полно. И вашего брата летуна - тоже.
- Немало, - кивнул я. - Но наглость, гражданин Гамаюн, иногда помогает намного лучше любой конспирации.
Я шагал по лётному полю, будто по родному огороду. Отвечал на приветствия попадавшихся летунов, которые не знали меня. Механики тоже приняли меня за своего. Хотя никто в лицо меня не знал.
- Готов аэроплан? - спросил я, нетерпеливо похлопывая ладонью по бедру и указывая на первую попавшуюся машину.
- Так точно! - вытянулся передо мной старший механик. - Полностью заправлена. Только без патронов.
- Они мне и не нужны, - отмахнулся я, направляясь к весьма удачно выбранной машине.
- А, прощения просим, ваше разрешение на взлёт? - поинтересовался механик. - И полётную карту можно?
Видимо, не так прост он был, как хотел показаться.
- Сейчас, конечно, - кивнул я, засовывая руку в сумку, где лежало оружие. - Жара всё проклятая. - Левой рукой я потёр вспотевший лоб. - Тут имя своё забудешь, не то что бумажки эти.
- Понимаем, - покивал в ответ старший механик с самым внимательным видом. Однако по его едва заметному жесту некоторые механики начали обступать меня. Двое весьма грамотно отрезали путь к аэроплану.
Выходит, эти ребята тут ещё и охраной машин заведовали. Умно. Ведь охранников от настоящих механиков с первого взгляда не отличить. А при оружии на лётном поле принято ходить всем.
Я выхватил из сумки котсуолдский револьвер. Первая пуля досталась старшему механику. Того отбросило на несколько шагов. Я развернулся - и всадил почти весь барабан в отрезающих меня от аэроплана механиков. Те успели достать свои револьверы, но я всё-таки опередил их. И бросился со всех ног к машине.
Мне в спину несколько раз выстрелили, но ни одна пуля не попала. Стрелять в ответ я не стал. Сразу запрыгнул в кабину, пожалев о том, что он не заправлен патронами. Мне не хотелось расстреливать людей на земле, как в том комплексе на Урдском севере. Однако вслед за мной вполне могли взлететь другие аэропланы - и тогда мне предстоял воздушный бой. В котором я оказался безоружным.
Однако сбили меня с земли. И даже не зенитчик, стоявший на вышке с пулемётом. Побежавшие вслед за моим аэропланом солдаты принялись палить из винтовок. пули застучали по дереву корпуса. Ни одна из них не задела меня самого, а вот двигателю аэроплана всё же досталось. Он заискрил. Брызнул смазкой, обжигая мне лицо и руки. Я пожалел, что не надел маску и очки. Всё-таки стоило это сделать.