И вот он - балкон с императорской фамилией. Наш пожилой кайзер стоит с поднятой рукой - приветствует солдат и офицеров. Цесаревич в форме лейб-гвардии Кирасирского полка подражает ему - учится быть правителем. Младшие принцы глядят во все глаза. Детям ещё интересны подобные зрелища - ещё не успели надоесть. На лицах у дам одинаковые улыбки. В общем, практически парадный портрет, а не живые люди.
Мы опустили машины перед балконом в том же порядке, что и поднимали. Выскочили из кабин. И вот тут-то и было самое сложное. Шагистике нас никто не учил. Одновременно выскакивать - это для нас труднее всего. Но ничего - справились. Разом вскинули руки к пилоткам. Щёлкнули каблуками.
- Приветствую вас, - дежурным тоном произнёс кайзер, - отважные пилоты Империи.
- Здравия желаем, ваше величество! - браво рявкнули мы.
И вот именно в этот момент я окончательно понял - война закончилась.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. "Решка"
Глава 1.
- Вот значит, говоришь, видал кайзера, вот прямо, как, говоришь, меня? - манера говорить Якоба меня раздражала. На одно-два слова по делу у него приходилось вдвое больше паразитов.
Я, конечно, не образец в плане чистоты речи, но для меня это был явный перебор.
- Говорю же, - кивнул я, - как тебя. Разве что чуток подальше. Он на балконе стоял. Со всей семьёй.
- Это ты своему мальчишке заливай, - рассмеялся, продемонстрировав редкий забор зубов, Якоб. Приложился к кружке пива, с шумом выхлебав её до дна.
Старина Якоб был моим хорошим приятелем. Несмотря на манеру речи. Он был почтарём с хорошим стажем. Во время войны он летал на быстром «Стриже», развозя приказы командования на передовую - в группы армий. Как и я, Якоб совсем не любил разговаривать о войне. А вот о своих многочисленных до- и послевоенных приключениях очень даже. Особенно о почти мифической дружбе с самим Виконтом. Даже какие-то снимки показывал, на которых они стоят вместе. Вот только разобрать на затёртых карточках лица было практически невозможно.
- А я вот тебе ни в жисть не поверю, - со смехом Якоб поставил кружку на стол перед собой. Подумал и снова потянулся к бочке.
Громадная бочка с пивом всегда стояла в углу ангара, который мы с Якобом снимали на двоих. Старина-почтарь был готов занять у меня денег для оплаты аренды, лишь бы в бочке его всегда было пиво.
- Да мне-то что? - пожал плечами я.
Этот разговор между нами происходил не меньше двух, а то и трёх раз в неделю. Якоб просил меня рассказать о параде в честь окончания войны. Я - рассказывал. И он всякий раз говорил, что никогда не поверит, что я видел кайзера «вот прямо, как, говоришь, меня».