Господи!
— Я понимаю, что ты занята, Джастина, но если ты мне закажешь редакционный материал, у меня будут новые вырезки, и мы обе будем довольны.
Вздох.
— Я бы заказала. Но не могу. Не с этим портфолио.
Мы в патовой ситуации. Я грызу кутикулу и верчу головой. Байрон еще не ушел. Он, не снимая шапки, наклонился над своим столом и что-то диктует старательному Алистеру.
— Послушай, Эмили, я не дура. Я знаю, ты хочешь, чтобы Байрон снова стал твоим агентом, и я сама с удовольствием бы от тебя избавилась. Так, может, давай перестанем ходить вокруг да около, ты будешь делать, что я скажу, и я сделаю тебя звездой. Договорились?
Я резко поворачиваюсь к ней. Смотрю в большие, ожидающие ответа карие глаза и впервые за несколько минут улыбаюсь.
— Договорились.
В течение нескольких следующих недель Джастина организует серию проб. Я стараюсь делать, что она говорит. Стараюсь.
— Джастина слушает.
— Я в бикини, — говорю я.
— Ага… и?
— Оно из бумаги.
— И что?
— Два кружка и треугольник.
Молчание.
— Тебе это не кажется странным?
— Может, это мило.
— Может, и мило. На четырехлетней девочке. На девятнадцатилетней, может, и странно, — сообщаю я. — Даже точно странно.
— А я думаю, мило. — Она еще пытается защищаться.
— Но не сексуально. Ты не сказала «сексуально».
Вздох.
— Эмили, ты хочешь сказать, что я должна тебя оттуда вытащить?
— Будь добра.
— Джастина слушает.
— Я в костюме шоу-герл.
Вздох.
— С перьями и остальными причиндалами.
— Хорошо. Это хорошо. У тебя будет новый образ.
— Я не ищу работу в Вегасе, — говорю я.
— А кто говорит о Лас-Вегасе?
— Я, — отвечаю я. — Только что сказала.
Выдох.
— Эмили, перестань воспринимать все в штыки.
— Я не воспринимаю все в штыки. Не воспринимаю. Просто…
— Что? Просто что?
— Ну… у меня все ноги облиты мочой.
— Мочой? Ноги? Кто об… ой… е… ги?
— Что? — кричу я. — Не слышно!
— Что ты сказала? — кричит она в ответ. — Эмили!.. Эмили? Ты где?
— Я на Вестсайдском шоссе!
— Ты на Вестсайдском шоссе?.. В костюме шоу-герл?
— Угу.
— Кто облил тебя мочой? Ладно, неважно. Вытащить тебя оттуда?
— Будь так добра!
— Джастина слушает.
— ГОЛОЙ?
— Эмили…
— ГОЛОЙ?
— Эмили…
— Ты даже меня не спросила!
— Это не проба, Эмили. Я повторяю: это не проба. Это работа. Это редакционный материал.
— ГОЛОЙ!
— ЭМИЛИ, ПРОШУ ТЕБЯ, НЕ БУДЬ ТАКОЙ ХАНЖОЙ! УЭЙД — ХОРОШИЙ ФОТОГРАФ, И ЭТО ШЕСТЬ СТРАНИЦ РЕДАКЦИОННОГО МАТЕРИАЛА ДЛЯ ЯПОНСКОГО ЖУРНАЛА!
Боже… Для человека, похожего на ленивца, Джастина великолепно умеет плеваться ядом, если захочет.
— Только не надо обижаться.
Вздох.
— Журнал, — продолжаю я. — Как он называется?
— Не знаю! Это по-японски! Какой-то журнал о красоте.