— Короче, очуметь! Эм, наша комната просто супер! Помнишь Кевина и Дейва, ребят напротив? Так вот, они устраивают ужаснейшие вечеринки! — провозглашает Пикси и пускается в подробное описание нескольких свежих примеров — ссор, знакомств и перепитий, совершенных случайной выборкой гостей.
— Не заскучаешь. — Я отхлебываю воды; неожиданно очень захотелось пить. — А как занятия в этом семестре? Здорово, наверное, когда перестали много всего задавать. — Именно этого я больше всего ждала от второго курса.
Джордан раскидывает руки в стороны.
— Да, как только построишь прочный фундамент, можно и в свободный полет!
Все трое разражаются хохотом.
— Вы что? — спрашиваю я.
Очевидно, она кого-то копирует, я только не знаю, кого.
— Это профессор Клайбер, — наконец выговаривает Пикси.
— Он ведет введение в архитектуру, — объясняет Мохини.
— Я знаю, кто такой профессор Клайбер! Это я предложила к нему записаться! — огрызаюсь я.
Они такие рассеянные — это просто невыносимо!
— Конечно-конечно! Какая я глупая, забыла. Извини! — Мохини так частит, что я уже стыжусь своей бурной реакции.
— Клайбер — это нечто, Эмма Ли, — говорит Джордан. — Настоящий истерик!
Пикси кивает.
— Такой смешной!
Я в предвкушении рассказа улыбаюсь.
— Правда?
— Трудно объяснить, — говорит Джордан.
A-а. Приносят еду. Мохини берется за сироп.
— Но Клайбер — это еще цветочек по сравнению с Думаи, — говорит она, выкапывая ров вокруг своих блинов.
— Этот мужик — просто козел! — говорит Пикси.
— Не то слово! — фыркает Джордан, поглощая яичницу с колбасой. — Бедная девчонка в первом ряду!
— Она даже плакала!
— Я такой грубости еще никогда не слышала!
— А что случилось? — спрашиваю я.
Понятия не имею, кто такой Думаи, но рассказа я вряд ли дождусь.
— Он очень гадко себя повел, — говорит Мохини.
— И все-таки надо было это видеть, — заканчивает Пикси.
Ну да. Я начинаю есть, обращая внимание, что моя яичница из белков еще безвкуснее, чем обычно, а тост сухой, как опилки. Секунду слышится только стук вилок, прерываемый слабым звоном льда о пластиковый стакан. Потом Пикси смотрит на стену.
— Уже так поздно? Очуметь! — Она вскакивает. — Я опаздываю! Я же должна встретиться с Тимоти!
— Погоди… сейчас?! — спрашиваю я.
— Увы. — Она роняет скомканную салфетку на вафли.
— Тимоти, который Хаттон? Ты еще с ним?
— Но недолго! Я тебе все расскажу в декабре — или, наверное, после Нового года, все зависит от твоих планов! — Пикси заправляет волосы за уши, хватает сумочку и отдает мне десять долларов. — Пока! Счастливо! Позвони нам, когда вернешься!
— Ладно… Пока.