Какой-то дурдом. Голова сейчас взорвется. Конечно, шокирует то, что нас с Кентом связывает целая ночь и недавний эпизод, но к чему юлить: рано или поздно я всё равно бы сдалась в руки этому сексуальному мужчине. Но почему же я ничего не помню? Разве это справедливо? Просто дурдом, не верится, что все реально.
— Ничего не помню, блин. Мне же было хорошо? — улыбаюсь я и он отвечает такой же улыбкой.
— Определенно. Если не веришь мне, можем спросить всех соседей на моем этаже. Они подтвердят.
Я смеюсь и немного расслабляюсь. Приятно осознавать, что напряжение между нами прошло и мы в состоянии все так же шутить. А потом я вдруг понимаю и другую часть его ответа. Ту часть, где он сказал, что мы поженились…
— Стой, Томас, мы поженились? — кивает и улыбается, — нужно срочно идти и расторгнуть этот брак!
Я вскакиваю с дивана и начинаю расхаживать по комнате, судорожно вспоминая, что вообще нужно делать для развода. Где-то же в моей памяти должна сработать кнопка запуска и я смогу рационально размышлять.
— Ты хочешь развода, Лиззи? Зачем?
Я останавливаюсь и смотрю на него. Он сейчас издевается? Кент, сволочь такая, сейчас издевается надо мной? Что за ахинею он несет?
Мужчина вполне серьезно смотрит на меня, скрестив руки на груди.
— Томас, ты надо мной издеваешься?
— Почему?
— Не смешно. Все это не смешно. Я не планировала такое с тобой! — отчаянно жестикулирую, как не совсем вменяемый человек. Ну, и пусть! Не собираюсь сдерживать себя и притворяться перед ним.
— Ну, все получилась несколько поспешно, но меня вполне устраивает результат, — говорит Томас все с тем же серьезным выражением лица. Что? Он реально это произнес? Что на него нашло?
— Пожалуйста, не неси херню, Томас Кент! Я не могу быть твоей женой! И я не помню этого! Мне кажется, что ты врешь! Я ничего не помню и ты издеваешься надо мной! Я даже не помню, чтобы мы трахались! Где, как, сколько раз-ничего! Ты все врешь!
— Лиззи, ты на самом деле ничего не помнишь? — недоверчиво спрашивает Томас, всматриваясь в мое лицо.
Я смотрю на него, не мигая, развожу руки в стороны:
— Ни-че-го…
Он еще несколько секунд серьезно смотрит на меня, а потом встает и направляется в мою сторону:
— Кое-что мы сейчас воспроизведем, — хватает меня на руки, держа за талию, и несет к дивану.
— Пусти! Ты совсем одурел!
— Я одурел, когда в первый раз тебя увидел, — произносит Кент и впивается в меня жадным поцелуем.
Я бы волне могла рухнуть на пол от переполняемых эмоций, но Кент прекрасно меня держит. Он буквально нависает надо мной, крепко прижимая мое вырывающееся тело к своему и шепчет: