— Давайте, Гриша, присаживайтесь. Вы со всеми знакомы? — спросил Грачев.
— Нет, вот с вами, мы кажется, встречались, но… — Он поклонился.
— Это Валя Борисов, наш младший научный сотрудник, — сказал Грачев. — А это Гриша Шувалов — наш новый менеэс. Садитесь.
Шувалов снова наклонил голову, движением фокусника вынул из-за спины пузатую бутылку коньяка со сфинксом на этикетке и поставил посередине стола.
Он сел рядом с Борисовым и, глядя на него своим удивленно-пристальным взглядом, сказал тихо:
— А я вас сразу узнал, вы ведь кроссмен.
— Бывший, — ответил Борисов.
— Да, да. Я помню. Когда-то тоже увлекался. Мотоцикл был свой, но пойти в секцию не решился. — Он ловко распечатал бутылку и стал наливать женщинам.
— Не жалейте, что кости целы, — сказал Борисов; парень этот начинал ему нравиться.
— Мне очень приятно, что мы встретились здесь. Признаться, я не думал, что спортсмен такого класса может быть кем-нибудь еще. — Шувалов подвинул ему рюмку.
— Ну, за исполнение желаний, — сказала Кира, подняв рюмку.
— Может, и мы доживем до семидесятипятилетних юбилеев? — тихо спросил Шувалов.
— Закалка не та и темперамент, но нужно постараться, конечно, — улыбнулся Борисов.
— А вы думаете, во времена, ну, скажем, Смирнова не было этого пресловутого стресса и всяких других неудобных вещей? — доверительно спросил Шувалов.
— Не знаю. Но, кажется, у них запас жизнелюбия был побольше, — ответил Борисов.
— Знаете, Валя, мне случалось видеть многих старых ученых. У них тоже все было не без трудностей, но, характерная черта, они верили в свою удачу, потому что верили в изначальную рациональность мироустройства. Наивно, конечно, но, знаете, как иногда бывает в медицине, народное средство вернее, чем современный препарат.
Шувалов сделал маленький глоток коньяка, отпил кофе.
Борисов достал сигареты, предложил ему.
— Спасибо, не курю.
— Завидую. — Борисов затянулся, выпустил дым. — Старики верили в удачу, потому что верили в себя.
— А как же, конечно. Знаете, ни в коем случае нельзя думать про себя, что ты неудачник, — хоть в малой степени, — только наоборот. Такие мысли излучают какие-то флюиды, и окружающие моментально это чувствуют. А люди всегда инстинктивно сторонятся неудачников. — Лицо Шувалова было оживленным, но глаза смотрели пристально, испытующе.
«Как про меня, будто он внутрь заглянул», — подумал Борисов и вслух сказал:
— Но есть же, предположим, такие люди, которые не делят так события, а просто воспринимают жизнь как единый процесс.
— Да, но это объективно ничего не меняет. У победы много родственников, поражение всегда — сирота.