– дурочка, но она княгиня Трубецкая, а еще говорят, что за неимением ума она обладает даром к интриге, какого хватило бы двум умнейшим женщинам вместе. Гамбетта достался ей в наследство от г-на Тьера. Мне бы страшно хотелось с ним познакомиться, он урод, так что никто ничего не скажет и я не буду чувствовать себя неловко. Подождем его возвращения и попробуем с ним подружиться – хотя бы затем, чтобы досадить Кассаньяку, который не оценил меня; уверяю вас, что в соответствующих кругах я бы чего-нибудь да стоила. Что до любви, то она хороша в шутку, а теперь я серьезна… Может быть, я сама виновата: только и знала при нем, что шутить.
<…>
Суббота, 20 апреля 1878 года
Вчера вечером, убирая дневник на место, открыла шестьдесят вторую тетрадь, прочла несколько страниц и в конце концов наткнулась на письмо Антонелли. Долго мечтала над ним, и улыбалась, и снова мечтала. Легла поздно, но это время не потерянное: такие потерянные для дела минуты невозможно пережить, когда сам того пожелаешь, – они даются только в молодости; нужно не упускать их, ценить и наслаждаться ими, как всем, что посылает нам Бог. Те, кто молод, не умеют ценить свою молодость, ну а я, точно старушка, всему знаю цену и не желаю упустить ни единой радости. <…>
Среда, 24 апреля 1878 года
<…>
Кассаньяк женится… Встречаю эту новость ропотом, это вполне естественно, но мне было бы почти все равно, если бы мама так не разъярилась. <…>
Понедельник, 29 апреля 1878 года
С восьми утра до шести вечера, за вычетом полутора часов на обед. Ничего нет лучше постоянной работы.
Но какой ад у нас дома!
К чему сводятся впечатления, мнения, чувства?? Еще несколько дней назад Поль де Кассаньяк был богом, теперь он уже почти и не человек.
Что до всего прочего, то скажу вам, что я, как мне кажется, никогда не влюблюсь по-настоящему. В каждом мужчине, в каждом, я непременно обнаруживаю что-нибудь смешное, и тогда уж пиши пропало. То это странность какая-нибудь, то неуклюжесть, глупость, нудность – но что-нибудь да есть, кончик уха торчит.
– Вам нужен кто-нибудь умнее вас, – говорит Блан.
– Да, конечно.
– Да, но это невозможно.
– Полно вам!
– Вероятно, есть мужчины более серьезные, есть такие, что лучше разбираются в каких-то материях, но таких, чтобы в общем были умнее, остроумнее, хитрее, – ручаюсь вам, шутки в сторону, таких нет. А вы, пока не почувствуете интеллектуального превосходства… и т. д. и т. п.
Правда: пока я не встречу своего повелителя, не поддамся ни на какие чары; страсть выискивать в людях недостатки не позволит мне увлечься никаким Адонисом… Как глупы люди, которые ездят в Булонский лес, – просто не могу понять их пустого, бездумного существования!