Осмотрев полностью женскую половину дворца и оставшись довольной увиденным, принцесса варваров потребовала, чтобы Ирада провела ее на мужскую половину. Масар на ее поясе позволял проникнуть молодой женщине в закрытую часть комплекса, куда проходили только слуги, большая часть из которых, если почти не все, были мужчинами.
Тахира с интересом осмотрела оружейную. Ирада сделала вывод для себя, что принцесса варваров не понаслышке знакома с владением мечом. Тахира позволила себе снять с ковра один из клинков и примерила его к своей руке. Несколько взмахов вдоль тела, настолько близко, что старая хазнедар испугалась, как бы госпожа не поранилась, показали Ираде – перед ней не просто принцесса, перед ней настоящий воин.
Ирада никогда не встречала в своей жизни подобных женщин. Жительницы женской половины были ухоженны и умны, ласковы и воспитанны. Они хорошо танцевали, одевались в шелка и не смели глаз поднять на своих мужчин без разрешения последних. Исключение составляла только Ширин. Ее дочь, юная принцесса Майрам, что сейчас покинула пределы дворца, став женой варвара, была скромна и не искушена в интригах. Она росла милой и доброй. Слуги любили Майрам. Ласковая девочка была ограждена от склок женщин гарема, хотя наложниц у Борхана числилось всего три. У принца Акрама – одна.
Ирада вспомнила о внучке и вздохнула. С появлением жены у принца Дилии придется несладко.
Старая хазнедар посмотрела на Тахиру – молодая принцесса варваров вернула на место меч и осматривалась, приглядываясь к оружию.
– Вы первая из женщин, что заинтересовалась оружейной повелителя, – проговорила Ирада.
Тахира посмотрела на хазнедар, пожала плечами.
– Я выросла среди оружия, – ответила она. – Когда-то умение владеть клинком могло спасти жизнь женщинам нашего народа. Не от хорошей жизни мы взялись за мечи! – и подошла к столу, на котором красовались кинжалы в дорогих ножнах. Тахира стала рассматривать узоры и гравировки и продолжила говорить:
– Раньше мы были кочевым народом, еще до тех славных времен, когда мой отец, повелитель Вазир, решил, что хватит бродить по степям и надо осесть в одном месте. – Она потянулась пальцами к одному из кинжалов. Взяла в руку и одним плавным движением извлекла острую сталь на свет. – У нас была тяжелая жизнь. Вечная борьба, выживание, голод… – Тахира не смотрела на Ираду и просто говорила, словно вела беседу сама с собой. – Это были трудные времена. Чтобы выжить, наши женщины научились сражаться наравне с мужчинами. Мы стали не только хранительницами домашнего очага, но и воинами, равными нашим мужьям! – Она вернула кинжал назад в ножны и положила на место. – Я начала учиться сражаться, едва встала на ноги. – Тахира посмотрела на хазнедар. Старая женщина слушала ее, сложив руки ковшом на животе – знак внимания и смирения. – А впервые убила в двенадцать, – добавила принцесса, глядя прямо в глаза Ираде, а затем улыбнулась, мягко и печально. – Не думай, что я люблю убивать, – проговорила она тихо. – Но бывают такие ситуации, когда или ты, или тебя! – Она бросила быстрый взгляд на комнату, отмечая количество копий и мечей, щитов и топоров, несколько прекрасной работы кольчуг и наручей, а затем кивнула на двери. – Пойдем, – сказала, обратившись к Ираде, – я хочу еще посмотреть ваши конюшни.