– Надо так понимать: убийца ждал ее снаружи. А дверцы кабинок здесь не запираются, – задумавшись, произнес Воронихин.
– Выйди, Сережа, в коридор. Там толпа. Свидетели найдутся.
– Это точно.
– Смотри на это. Табличка «Не работает» и торчит гвоздь. Забит хреново. Рывком открыть можно.
– Забивал-то левой рукой. А правая не работает после ранения.
– Ты думаешь, Сумской ее убрал?
– Не Кира же. Рано Вера вышла на работу.
– Послушай, Сережа, а если Вера стреляла вчера в Михаила?
– Отсюда поедем туда, где раздавались выстрелы.
Воронихин вышел в коридор, заполненный людьми. Стоял гул.
– Так, тишина! Идет следствие. Вы мешаете. Прошу разойтись, кроме тех, кто что-то видел.
Охранники разогнали толпу. Остались только две солидные дамы. Одна тут же заговорила:
– Поначалу я мертвую Веру не видела. Когда я вошла в дамскую комнату, старушка-уборщица забивала в дверь гвоздь. Очень неловко. Я ей сказала, что лучше бы вызвать слесаря, у нас их много. Она буркнула «Вызову», но каким-то мужским голосом. Потом убрала молоток в карман и вышла. Пожилая, седая, с платком на голове, в синем халате и брюках. Это в такую-то жару! Но я подумала о другом. Молоток тяжелый, а ведро пустое. Почему в него не положить молоток?
– А что она делала правой рукой? – спросил майор.
– Не знаю. Она ее держала в кармане. Постоянно.
– Дальше.
– Когда я вышла в коридор, мне встретился слесарь. Меня удивило, что без инструментов. Я спросила: «Вы в наш туалет идете?» Он хмыкнул: «У нас обед». Я возмутилась: «Но нас может затопить».
Он с недовольным видом прошел со мной. Увидев гвоздь в двери, ругаясь, дернул дверь, и она тут же открылась. А там такое, что страшно вспомнить. Ну, мы и вызвали вас.
– Эту уборщицу вы видели раньше? – спросил Воронихин.
– Нет. Очень крупная женщина, полная и высокая. Таких у нас нет. По крайней мере, на нашем этаже.
– А вы что скажете? – спросил он вторую женщину.
– Мы с Верой вместе пошли на обед. Она заскочила в туалет, а я пошла занимать очередь в столовую. Сегодня она была веселой и в приподнятом настроении.
– А кто ее усадил в директорское кресло? – задал вопрос от балды Воронихин.
– Просто она лучше других знает производство. А когда придет человек с контрольным пакетом акций, то он назначит постоянного директора. В документах, оставшихся после смерти Евгения Алексеевича, об акциях не сказано ни слова. Придет человек с улицы, но с акциями, и мы будем подчиняться ему.
– Спасибо. Обстановка мне понятна.
Воронихин вернулся в туалет. Эксперт приготовил ему сюрприз.
– И в чем он? – поинтересовался майор.