– Что вы будете пить? – спросила Олеся.
– Сухое я не пью. Это же мочегонное.
– А я не буду коньяк, так устала, что от первой рюмки получу последнюю стадию опьянения.
Напитки были разлиты. Выпили, закусили салатом из овощей, и через десять минут майор спал. Клофелин сделал свое дело. Бутылку Вера выбросила в окно, а его стакан сполоснула сухим вином. Проснется он только в Москве. У Веры не было вещей, кроме сумки с продуктами. Ее она тоже выбросила, а потом из спортивного багажа соседа достала альбом и нашла свою страницу. Здесь она выглядела значительно моложе, с выцветшими волосами под платиновую блондинку. Небо и земля с сегодняшней Верой. Расчет себя оправдал.
Свою страницу она сожгла в туалете, а в Балагое сошла с поезда. Ей срочно надо было послать телеграмму. Поезд уехал, не дождавшись ее. Дальнейший путь она проехала на такси, предложив шоферу пятнадцать тысяч, если он обгонит поезд.
Все получилось. Ночная трасса была относительно свободна. Она не задумываясь приехала на съемную квартиру Глеба.
Он не спал, а ходил по комнате с сигаретой в зубах.
– Разве ты куришь?
– Пришлось. Нервы уже на пределе.
– Хуже другое. Михась жив и лежит в больнице. В какой неизвестно, но генерал выписал ему охрану в четыре человека. Работают по двое с отдыхом на сон. К палате не подойдешь.
– А Кира хотела его убить.
– Дура. Все надо было делать раньше. Когда мы ее связали и поволокли в лес, я взяла револьвер из-под ее подушки, и Фаину, и вторую шлюшку убила я. Когда она мылась в речке, смывая грим, я забежала в ее хибару, взяла револьвер из-под подушки и пришила питерских шлюх. Потом я положила «наган» на место. Взяв кое-какие вещи, Кира уехала на попутке в Адлер. Она просто смылась. С Михасем она тянула. Поджилки тряслись. И опять мне пришлось вмешаться. Я придумала. У нас три дня до поезда. Я отправила тебя в Ялту доставать справки с пропиской. Это нетрудно, если заплатить хозяевам и внести за себя курортный налог. Тогда к нам не придраться. Ты согласился и уехал, а я махнула в аэропорт. На почтовом самолете за триста долларов меня за полтора часа доставили в столицу. Я дозвонилась до Киры по телефону, который мы ей купили взамен утопленного. Бабу трясло. Она не решалась идти на схватку с Михасем. Я дала ей успокоительное, подмешав клофелин. Мы еще и бутылку коньяку осушили. Она вырубилась. Я взяла ее «наган» и ключи от машины. Я не ощущала никакого страха. Меня нет. Я в Ялте. В тот вечер я неудачно стреляла в Михася. Потом поставила машину на место, револьвер протерла и опять положила под подушку. Этой же ночью на почтовом самолете, но уже за четыреста долларов, меня доставили в Симферополь. На все про все у меня ушло меньше суток. О стрельбе и ранении Сумского Кира узнала лишь из новостей. Меня с ней рядом не было, когда она очнулась лишь на следующее утро. Вернувшись, я тебя не застала, ты все еще был в Ялте и приехал через час после моего прилета. Но так или иначе вся заваруха ляжет на плечи Киры. То, что мне надо. И ты чист. Мы вне подозрений.