— Ведьма!
— Сжечь ведьму!
Толпа оживилась. Девушка подняла голову и с ненавистью посмотрела на старого священника.
— Вы обещали, что пощадите моих детей, — заклинатель замер, услышав сквозь гвалт толпы ее голос: чистый, мелодичный.
— Их души, дитя. Их души будут спасены. Ты все видела сама.
Маркус тоже видел, как горел один из домов на окраине Ньюпорта, когда рано утром приехал разведать местность, неподалеку от лагеря.
— Покайся, дитя, и Господь облегчит твои страдания.
— Гори в аду! — выплюнула она ему в лицо.
В толпе кто-то принялся молиться, а священник отшатнулся. Стражники схватили девушку и под возгласы горожан повели к столбу.
«— Нехорошо будет, если такую красоту погубит огонь».
Стрикс опустил голову, мысленно обращаясь к черному волку, который все это время сидел у его ног. Зверь тихо заскулил. Люди бросали в их сторону подозрительные взгляды, перешептывались, но глядя на волка, видели простого пса.
«— Давай покажем этим смертным немного настоящей магии?»
Рык, никак не вяжущийся с обликом облезлой псины, вновь привлек внимание горожан. Пространство вокруг заклинателя затрепетало, скидывая заклятие обманывающее взор. Видимость растаяла, и толпа ахнула в изумлении. На том месте, где мгновение назад сидела грязная неприметная дворняга, стоял крупный волк. Черная шерсть берсеркера топорщилась на загривке, он неистово рычал. Зеленые, словно два изумруда, глаза ярко сверкали.
— Сатана! — закричал кто-то. Поднялся крик, люди бросились врассыпную.
— Ведьма! Она призвала Дьявола на свою защиту! — доносились чьи-то обезумевшие вопли.
Несколько мужчин кинулись к Маркусу. Заклинатель лишь взмахнул рукой. Людей сбило с ног и протащило по земле. Больше они не поднялись. Стрикс скинул с плеч тяжелый плащ и обнажил меч, отбивая атаку подскочившего стражника. Двое других двинулись в наступление.
Священник нараспев стал читать молитву на латыни и не переставал креститься. На его лице застыла маска невообразимого ужаса: губы дрожали, маленькие водянистые глазки бегали из стороны в сторону. Он схватил горящий факел и побежал к эшафоту.
— Блэкхард!
В пылу боя Маркус видел, что собирался сделать священнослужитель, но отбивая рубящие удары, которые сыпались на него один за другим, не мог ему помешать.
Волк повалил на землю одного из стражников, вцепился ему в глотку, вырвал кадык и повернул окровавленную морду в сторону эшафота. Трясущийся, словно осиновый лист на ветру, священник сжимал одной рукой массивный серебряный крест на своей шее, а другой подносил к сухим веткам и соломе факел. Черная тень ураганом метнулась к нему. Над площадью раздался вопль, полный боли.