За секунду до того, как принять его в себя, она уловила запах собственных соков, увидела на белье пятна и стала медленно опускаться на томящийся в ожидании недвижный пик. Дыхание ее участилось, из груди вырвался глухой продолжительный стон.
– О боже!
– О боже, – выдохнул он одновременно с ней, и Клодия засмеялась от счастья.
Пол тоже засмеялся и от этого непроизвольного движения продвинулся еще глубже. Казалось, он заполнил ее всю, буквально насадил на себя. Сжимая и разжимая внутренние мышцы, она наблюдала за его рвущими обивку пальцами.
– О боже! – снова вскричал он, выгибаясь кверху. – Ты бесподобна! Прекрасна… я…
Он не договорил, стиснул зубы и устремился ей навстречу.
«Нет, нет, глупый ты мальчик… я гарпия… ненасытная гарпия», – подумала Клодия на мгновение до того, как утратила способность думать. Пользуясь моментом, понимая, что силы партнера небеспредельны, она запрыгала вверх-вниз, присоединяясь к нему в безумной кульминации. Поза была трудная и напряженная, ноги едва выдерживали нагрузку, но, попав в мир давления и жара, Клодия почти не замечала неудобств. Вокруг и в ней самой был лишь горячий свет, обжигавший изнутри восторгом, а под ней всецело в ее власти бился и корчился плененный ангел.
Прошло какое-то время, прежде чем Клодия смогла разогнуть занемевшие ноги и подняться. Колени ныли, потянутая мышца напомнила о себе резкой болью, но в остальном она чувствовала себя прекрасно, словно получила заряд жизненной энергии.
– Бог ты мой, на кого же я похожа! – пробормотала Клодия, поймав свое отражение в стекле. Волосы всклокочены, лицо светится, голая ниже пояса, еще недавно свежая майка помята и в пятнах. Поглядев вниз, она увидела тонкую пленку испарины на бедрах и предательский блеск иной влаги на лобке.
«Ну и пугало», – подумала Клодия, но почему-то непристойный растрепанный вид лишь добавил ей бодрости. Она чувствовала себя энергичной, молодой и дерзкой. Беатрис Куин гордилась бы ею!
«Не просто гордилась, – пропищал дерзкий внутренний голос. – Она возжелала бы тебя, Клодия. Увидев тебя такой, как сейчас, добрый доктор упала бы перед тобой на колени и поцеловала в то самое место, которое только что таранил Пол!»
Какое возмутительное предположение! Однако же отражение в стекле улыбалось. Клодия прижала ладонь к губам, слегка побаливавшим после жадных поцелуев Пола, и представила, как ее целуют куда более нежные губы Беатрис. И снова улыбнулась.
Ее внимание привлек какой-то звук, нечто среднее между стоном и вздохом пресыщения. Обмякший Пол лежал в той же позе, в какой она его оставила, словно водяной, обслуживший грозную принцессу-воительницу и брошенный за ненадобностью на берегу. Из-под спины смятым комом выглядывала рубашка, съехавшие брюки болтались на лодыжках; вид у него был столь же неприличный, сколь и блаженный.