– Как это ты стал вдруг таким знатоком личных взаимоотношений? – спросила Клодия, беря его в руку.
Пол тихо застонал и подался вперед, проталкиваясь в сжатую ладонь.
– Бог знает! – прошипел он сквозь стиснутые зубы, продолжая покачиваться. – Может, чутье, может, еще что. Похоже, я знаю все, кроме того, что было бы действительно полезно. Например, как меня зовут. Кто я. Откуда.
Клодия хотела было убрать руку, сочтя момент неподходящим, но Пол не позволил.
– Я скажу тебе еще кое-что, – пробормотал он, кривясь от наслаждения. Живой стержень в ее руке увеличился до огромных размеров. – Мелоди несчастна… очень несчастна. И если ты займешься с ней любовью, то отвлечешь от проблем.
– Откуда, скажи на милость, ты это знаешь? – изумилась Клодия, продолжая ласкать его и в то же время гадая, как он может вести аналитическую беседу – притом о ком-то другом! – когда вот-вот улетит в оргазм под ее настойчивыми ласками. Даже ей было трудно сосредоточиться одновременно на двух объектах: каменеющем пенисе Пола и неудачном браке Мелоди. Каждый заслуживал ее полного и безраздельного внимания.
– Просто знаю, и все! – выдохнул он. – Вижу… по глазам.
Что правда, то правда; хотя как Пол сумел разглядеть это всего за несколько минут знакомства, просто поразительно, почти сверхъестественно. Его проницательность воистину изумляла, особенно учитывая травму. В нем так много всего, и с каждой минутой открывается все больше и больше.
«Но сейчас я больше не могу ни думать, ни говорить об этом», – вдруг решила Клодия. Тело ее пылало и требовало внимания. Она уже взмокла, раскрылась и была готова к любви. А возможность обсудить Мелоди еще появится.
– Поговорим о Мел позже? – мягко попросила она и, повернувшись на спину, обеими руками притянула и направила его в себя.
– Да… да, конечно, – отозвался Пол слегка дрогнувшим голосом, устраиваясь у нее между ног. Она почувствовала, как шелковистая головка уперлась в нее и со слепой, заученной точностью проникла внутрь, словно ключ, многие годы искавший нужный замок. – Прости… я сейчас с тобой. – Он повертелся, приспосабливаясь, и одним длинным скользящим толчком превратил «с тобой» в «в тебе». – Неподходящее время говорить о другой женщине.
– Я тебя прощаю, – выдохнула Клодия, обвивая его руками и ногами.
И еще долгое время никто из них не проронил ни слова.
Разбуженная настойчивой телефонной трелью, Клодия не сразу поняла, где находится.
Оглядевшись, увидела знакомые кремовые стены собственной спальни и на мгновение удивилась. Боже, почему здесь? В собственной кровати, среди бледных кружев, прекрасных тканей и всевозможных безделушек, накопившихся за годы супружеской жизни с Джеральдом… В этом было что-то неестественное. Она скорее ожидала увидеть гостевую комнату в голубых тонах и с мебелью попроще. И диваном, который теперь занимает Пол.