Произойди эта ситуация раньше, в пору их безоглядной преданности друг другу, Наталья бы доверилась Ивану, подождала и спросила после, как так случилось, что его коллеги вторглись к ним в такой важный для обоих момент? И узнала бы, что Иван понятия не имел, что ректор задумал непременно свести его с Шалимовым, что он глаз не спускал с Ивана и, конечно, заметил, как он с женой ушёл из зала. Неприятно прерывать нежности супругов – но речь шла о будущем Центра, о его аттестации, статусе, рабочих местах и зарплатах! Ректор решил пренебречь приличиями…
Все эти дни Ильины двигались прочь друг от друга, и расстояние между ними достигло точки, из которой поступки другого видятся сплошным расчётом и корыстью. Так всегда бывает: отсутствие любви искажает зрение, заставляет перенести взгляд на себя, возводит в степень обиды. Метаморфоза: ведь и грехи совершаются не оттого, что кто-то хочет служить дьяволу, но оттого, что хочет бо́льшего счастья для себя…
Наталья шла между столиками, чувствуя холод над резинками чулок, и, ловя на себе восхищённые взгляды, улыбалась – а ей хотелось сдёрнуть скатерть с каждого столика и обрушить тарелки на приветливо кивающие головы.
* * *
Между тем Иван, взволнованный разговором с Натальей, вынужден был переключиться на профессиональные интересы. Вместе с ректором они доказывали и убеждали, спорили и приводили аргументы, пока наконец министерский чиновник не дал согласие создать комиссию для определения перспектив развития Центра. Все трое с чувством пожали друг другу руки.
– Всё, о делах больше не говорим! – шутливо замахал руками ректор. – За успешное сотрудничество!
Он разлил шампанское.
Московский гость готовился сказать Ивану нечто, по его мнению, приятное. Он улыбнулся, разогнул, потягиваясь, спину, закинул ногу на ногу и не спеша потянулся за бокалом. Всё это Иван отметил позже и, конечно, не мог помешать Шалимову заговорить. Но память непонятным образом возвращала и возвращала его в те минуты, вызывая жгучее сожаление: если бы он ушёл тогда, если бы не слышал того, что Шалимов сказал… Позднее ему представлялось даже, что он действительно встал, извинился и вышел из эркера. Бессонными ночами он прокручивал в голове этот сюжет: вот он встаёт и уходит… «Извините, – говорит он своим собеседникам, – мне нужно выйти…»
Но ничего нельзя изменить. Шалимов и Иван сидели рядом, ректор – через столик, напротив.
– Фотографии вашей супруги пользуются большой популярностью, – обратился гость к Ивану.
Иван понял, что ему хотят сделать комплимент. Но при чём тут Наталья?..