- Да, ты не выглядишь, как безвкусная показушная девушка.
Если бы Иден не знала его хорошо, то ей показалось бы, что мужчина флиртовал с ней. Но флирт был частью обаяния Карвера. Для него это так же естественно, как и дышать.
- Я не... имею в виду, больше нет. Это долгая история, – она вздохнула. – Я собираюсь уезжать. Ещё раз спасибо.
Держа ключи, которые вернули ей полицейские, Иден открыла дверь со стороны водителя и села в машину. Карвер просто стоял и ждал, пока она не пристегнула ремень безопасности, а затем он помог закрыть ей дверь.
- Не за что.
Он сверкнул своей очаровательной улыбкой, и Иден опять подумала о том, каким великолепным он был. Красив так, что можно с его фотографиями выпускать календарь. Эта улыбка сочеталась с его синевой глаз, которые светились, как сапфиры. Если бы она не была уже так запутана в очень сложных отношениях с Домиником, то упала бы в объятия Карвера. Её уже влекло к нему. Его сексуальность была очень мощной, любая женщина, которая находилась возле него, чувствовала это. Но Иден не была настроена на этого мужчину ни эмоционально, ни физически.
Было слишком много вопросов, которые необходимо решить, прежде чем она собиралась завязать отношения с кем-то.
- Береги себя, Иден.
Это именно то, что она собирается сделать. Она завела машину и, улыбнувшись на прощание, направилась домой.
***
Она уложила Лиама в кроватку и поцеловала его в мягкую пухленькую щечку. Иден решила отказаться от душа в пользу ванной. Озябшими холодными ногами она вошла в ванну, в которой не была уже сто лет. И хотя это было её домом несколько лет, она чувствовала себя незащищенной, входя сюда, считая это его территорией. Даже когда шагнула внутрь белоснежной ванной со сверкающими молочными стенами и стеклянной мозаикой на полу, она бросила нервный взгляд назад, чтобы убедится, не стоял ли он там. Иден, молча, наказывала себя за эту глупость. Доминик сейчас был практически на другом конце планеты. И не было никакой возможности ему оказаться здесь. Он не выйдет из тени, как Бугимен и не поймает её с поличным.
Её мыло и соли для ванн стояли точно так, как она оставила их, рядом с его принадлежностями. Ничего не было тронуто, всё находилось в полном порядке. Она не знала, как к тому отнестись. Хотя ничего нового в этом ощущении нет. Окруженная пузырьками, Иден глубже погрузилась в ванну, достаточно большую, что бы вместить двух человек. Болеутоляющие делали свою работу, боль в плече уже не была такой мучительной. Но оставшаяся тупая боль давала чёткое напоминание о том, с чем пришлось столкнуться этим вечером. Так удачно, что Алекс прямо сейчас гниёт в камере. Девушка ничего не сообщила Дженне, когда забирала у неё Лиама, но она скажет ей об этом завтра. Иден надеялась, что не расклеится и будет абсолютно тверда, чтобы засадить Алекса в тюрьму на долгие годы. Иден была готова дать показания, и будет уговаривать лучшую подругу сделать то же самое. Он неоднократно применял домашнее насилие, и Дженна терпела это всё столько лет, что, наверное, ей и самой не терпелось запрятать его за решетку. Дженне нужен новый старт, нужно душевное спокойствие, и Иден была уверенна, что имя «Алекс» останется в далеком прошлом.