Кто-то может сказать – болтовня. А как же тогда смотреть на всех тех выпускников (тысячи) современных высших военно-морских училищ, каждого из которых пропустили через 10-метровую цистерну с водой, в которой они имитировали борьбу с водой в затопленных отсеках. Это не боевые пловцы, а обычные парни, которые просто живут идеей морской жизни. Или моряки-подводники – нет там массовой водобоязни, любой обязан и умеет пользоваться ИСА.
Поэтому на Дунайской флотилии этой реальности уже в 1941 году, с минимальными потерями можно сказать, появилось два подразделения – настоящих боевых пловцов и их упрощенной копии, стремящейся к мастерству лучших товарищей. С единичным отсевом претендентов.
Крона плывуна дотрагивается до корпуса стоящего у берега монитора «Ласкар Катарджиу», теперь удерживавшаяся за него пятерка пловцов подбирается к борту и специальными крюками закрепляется под правым бортом корабля. Несколько аккуратных совместных действий, и плывун начал движение вдоль борта корабля далее по течению. Корабельные сигнальщики обнаружили прибившийся к борту корабля плывун и, не будя подвахтенных, взялись самостоятельно с помощью багров проводить дерево вдоль борта к корме. Из трех вахтенных двое занялись работой с баграми.
Подвесив на крюки снятые реблизеры и получив относительную свободу действий, боевая пятерка пошла на штурм корабля. Мое дело – ходовая рубка и пост связи.
Шумная возня на юте монитора отвлекла сигнальщика от правого борта, на который в несколько отработанных движений, без единого звука сливающейся с гидрокостюмов воды, поднялись пять теней. Прямо с борта двое диверсантов по леерному ограждению и ограждению мостика поднялись на надстройку. Вторая пара, разделившись, начала обход надстройки от носа к корме. А я направился к приоткрытой двери, ведущей в ходовую рубку.
В одно движение распахиваю дверь рубки и перемещаюсь в рубку, держа в руках два револьвера с глушителями. Пока правая рука сопровождает ручку двери, левая начинает огонь по поворачивающемуся к открывшейся двери румынскому офицеру. Несколько хлопков, и еще не осознавший опасность человек начинает опускаться на палубу на внезапно ослабевших ногах.
В задней части рубки приоткрытая дверь показывает чью-то голову в наушниках. Сидящий боком матрос так и не обратил внимания на открывшуюся полностью дверь. Еще пара выстрелов разносит голову радиста и наполняет помещение запахом сгоревшего пороха. Ходовая и радиорубки чисты.
Выхожу на надстройку и вижу сделавших свое дело ребят своей пятерки. Нет смысла в рассказе о том, как можно стрелять по живым мишеням, ошалевшим от неожиданного нападения. Достаточно только одной цепочке наблюдения и обнаружения выйти из строя, как участь обороняющихся будет плачевна.